Истории с занятий

В спортивный зал влетает мальчуган, с воинствующим криком маленького бабуина кидает свой рюкзак между лавочкой и стенкой и, свернутым в трубочку ковриком для йоги, начинает борьбу не на жизнь, а на смерть с другими детьми. Знакомая ситуация?

Если вы не работаете на детско-юношеских группах, то для вас йога вряд ли ассоциируется с таким типом поведения. Следом за мальчиком, появляется взъерошенный родитель и говорит мне «Здравствуйте». Мальчик не обращает внимания ни на инструктора, ни на кричащего ему вслед родителя, он полностью погружен в свои мысли и с достойной методичностью нарезает круги по залу. Потом начинается занятие, на котором он ковыряет коврик, дразнит соседа, издает разные звуки, хихикает и т.д. По «талмуду воспитательной этики» мне необходимо проявить чудеса педагогической магии и восстановить порядок в образующемся хаосе, что я и делаю в течение всего занятия. В конце занятия появляется родитель «в надежде на чудо», вглядывается в дитя (ведь ему СМИ говорили, что йога успокаивает), но видит тоже поведение. Ребенок вылетает из кабинета, и я слышу «До свидания» от уставшего родителя.

Обычно такой ребенок быстро уходит из группы. Потому что в одном варианте его перестают водить т.к. нет результата, а в другом варианте его выгоняют сами дети т.к. он мешает им учиться. В чем причина? И следует ли бороться за такого ученика?

Не зря я сделал акцент на словах «Здравствуйте» и «До свидания». Казалось бы, невоспитанных детей, которые при входе в кабинет не здороваются с учителем немало. Педагогу приходится прямо выдавливать из учеников приветствие. Но, если ребенок сам заинтересован в занятиях, то он первым здоровается, а вот если родитель заинтересован больше ребенка, то происходит наоборот. У меня есть ученики из младшей школы, которые, видя меня, всё бросают и с криком «Здравствуйте!» пытаются «обнимательно нападать». А есть дети, которых приводили родители и которые, видя меня, проходят мимо, как будто мы совершенно не знакомы. Отсюда вывод: «Если не хочется ребенку ходить на занятия – пусть не ходит». Это не значит, что ему не захочется заниматься йогой через год или два. У меня был пример с девочкой, которая не ходила больше года, а потом появилась на занятии со словами: «Артем Михайлович, а вы не знаете, почему я перестала ходить?». Просто может быть сейчас не время. И это не значит, что не нужно ребенку предлагать секции, пусть пробует. Побудет волейболистом, танцором, актером, борцом, в конце концов, придет к чему-то своему. А навязывать свое мнение или тратить целые занятия на то, чтобы убедить маленького шалуна, в том, что ему нужна именно йога, не имеет смысла.

Некоторые к йоге приходят к глубокой старости, кому-то она нравится с младенчества, кто-то занимается ею, как физкультурой, другие находят в ней своё предназначение. Но выбирают её добровольно. Поэтому и у детей и у взрослых есть выбор «кому говорить «Здравствуйте». И принуждать никого точно не нужно.

Давно хотел систематизировать интересные ситуации с детско-юношеских групп по йоге и по мере того, как я буду вспоминать, буду добавлять новые истории, а их скопилось очень много.

1. Идет занятие по йоге, и я объясняю ученикам как делать Бхуджангасану (позу змеи), пока не замечаю нервно хихикающую девочку. (И вот первый важный момент, если ты с группой на одной волне, то ребята, зная, что ты поймешь, расскажут тебе о том, что их веселит). Сквозь смех девочка выдавливает: «Вы сказали «Бомжихасану»? Группа начинает смеяться. (Второй важный момент, то, что взрослым кажется глупым, для детей может быть крайне смешным и нужно тоже научиться находить в этом что-нибудь смешное). Слава о Бомжихасане растет и спустя некоторое время мальчик уже из другой группы предлагает открыть направление Бомжи-йоги. Он показывает какие асаны могут туда войти и рассказывает, где он со своими учениками будет практиковать новый стиль (учитывая то, что школ йоги становится всё больше и больше, то и у его школы тоже нашлись бы ученики).

2. Изучали с ребятами «Шавасану» позу расслабления или как страшно переводится она с санскрита «позу мертвого человека». После чего, буквально через два занятия, на игре в вышибалы, мальчик падает на пол, задрав руки к потолку, и кричит: «Меня вышибать нельзя, у меня защитная поза «поза дохлой белки»! После чего эта поза начинает набирать популярность и теперь её знают все группы. (Очень часто ребята придумывают свои позы и по аналогии со звучанием позы на санскрите переделывают её на русский). Также переделке подверглась Падангуштхасана на «Потому что асану», а «Урдхва Прасариту Падасану» мы просто называем «трясучка».

3. Делали разминку для лотоса. Одна из учениц выдумала, как можно балансировать в лотосе на одном колене. Так как до этого никто из нас до такого не додумался, то мы с полным правом назвали её «Наташасана». Авторская поза. Не говоря уже о вариациях «Танцующие деревья» и т.д. (Ощущая причастность к творению асан, ученики сами начинают интересоваться разными позами, рассказывая мне иногда о тех асанах, о которых я и не знал)

Есть инструктора, которые относятся к йоге очень серьезно, это же духовный путь, какие тут бомжихасаны и трясучки? А, на мой взгляд, йога там и начинается, где царит непринужденная, дружеская атмосфера, когда все в группе доверяют друг другу и не боятся высказываться, не боятся сотворить что-то своё.

В первый раз, когда дети приходят на йогу, они не понимают, что это такое. Поэтому самый главный вопрос, который я задаю ребятам: «Что такое йога?». Ответы разные и меня радует, что последнее время чаще отвечают, что это «упражнения для здоровья». Хотя часто я слышу о том, что йога учит ходить по гвоздям, летать или сидеть по-турецки и мычать «Омммм».

Когда я первый год работал в спортивной школе, то наплыв детей был просто невероятным. Приходили ради любопытства, что и приводило к интересным ситуациям. Первое время ушло на борьбу со стереотипами навязанными мультиками и глупыми телепередачами. Зато потом ребята стали заниматься осознанно. Хотя вопросы о волшебстве всё равно возникали.

На занятие для первого года обучения приходит мальчик, который вероятно насмотрелся фильмов о восточных единоборствах и почему-то решивший, что йога это тоже вид борьбы. Несмотря на то, что я несколько раз повторил ему, как меня зовут, он всё равно обращался ко мне «Учитель!» на манер «Сэнсэй!». И наши диалоги выглядели так. Ученик: «Учитель! Когда мы будем учиться летать?». Я: «На йоге не учатся летать, мы учимся управлять своим телом и быть здоровыми». Ученик: «Но учитель, я видел, в одном фильме йоги умеют летать. Научи нас! О, учитель!» Сколько раз я ему объяснял и столько же раз он меня спрашивал. С серьезным видом, он надевал резинку от коврика себе на голову и садился в позу лотоса.

Нередко дети просили меня показать сложные позы. Они любят видеть доказательство того, что тот, кто их учит, что-то умеет. Такого восторга я никогда в жизни ни от кого не видел. Человек пятнадцать детей младшего школьного возраста, затаив дыхание ждут, когда я сделаю позу павлина (Майюрасану). Тело зависает над полом, опора только на руки, голова и ноги находятся на одной линии, по рядам пробегает длинное «Оооох» и потом все дети начинают хлопать в ладоши, как будто они пришли на выступление. Девочка из первого класса от возбуждения начинает повторять: «Как? Как? Как вы это делаете?», после чего откидывается назад на коврик со словами «Вы, наверное, волшебник…». Сейчас, эти дети сами волшебники, сами всё умеют, и им уже не кажутся эти позы невероятными.

Йога притягательна, но в ней ничего не дается без практики. Многие дети разошлись, как только поняли, что на голову они на первом занятии не встанут, к потолку не полетят, не научатся загадочно петь мантры и закатывать глаза. Остались только те, кто был готов работать над собой. Может быть, полетать и не придется, зато управлять своим телом и чувствовать его они научатся.

Получается, иногда, что дети рассказывают мне истории о своих родителях. Истории комичные или весьма грустные.

Была у меня на группе девочка, которая любила ходить на йогу (и это тенденция), чтобы не заниматься, а общаться, играть и что-то мне рассказывать. Одноклассники её не очень любили, в лицо говорили ей, что она двоечница и, что, мягко говоря, она умом не блещет. Я не любитель такой травли, поэтому детей постоянно останавливал, делая акцент на особенно удачных асанах, которые получались у этой девочки. Значимо, когда ты даешь понять остальным участникам группы своё серьезное отношение к каждому, таким образом, возможно поменять отношение детей друг к другу. Решил обращаться к этой ученице не просто по имени, а прибавлять отчество, в некоторых ситуациях такая тактика срабатывает. После занятия, подозвал её к себе и спросил, какое у неё отчество. «А что такое отчество?» - удивился ребенок. «Ну как что, как у тебя папу зовут?» - спрашиваю я. «А у меня нет папы» - отвечает она. Когда она говорит, как её зовут, она называет только имя и фамилию. У других ребят такой ответ вызывает пренебрежение.

Почему история для меня важная? Потому что нередко за «неряшеством» ребенка и отношением к нему окружающих стоит некая личная драма, которую сам ребенок ещё не осознает, но в связи с которой другие относятся к нему иначе, чем к своим сверстникам. Здесь нужен особый подход. Детей в группе необходимо настраивать на взаимопомощь друг другу, прививать командное чувство, каждый в команде важен и к каждому нужно относиться уважительно. Пускай по отчеству, мы её не узнали, зато через некоторое время она стала делать значительные успехи в практике, что ценится ребятами и что дало возможность лучше узнать её, а она лучше узнала других.

Детей нужно слушать, а иногда ещё и вслушиваться в их слова. Это специфика любого учителя или воспитателя. Мне просто чуть больше повезло, у меня небольшие группы и это дает возможность общаться с каждым. Хорошие отношения и взаимопонимание с учениками формируют рабочую атмосферу, где мы вместе развиваем друг друга и движемся вперед.

Продолжая делиться рассказами с младших группы, не могу не упомянуть ещё один забавный случай из практики.

Бывает, дети на занятиях очень разыграются и, конечно, среди детей всегда находится какой-нибудь «бузотер», который всем недоволен: мячик не дают, не по правилам играют, этот не так кинул и т.д. Вот одна такая «мадам» начала возмущаться и прикрикивать: «Я когда вырасту, стану судьей! И всех вас засужу! Тебя засужу и тебя засужу! Всех засужу!». Ну и пока дети веселились и играли в судебную систему, ко мне подошла одна девочка и серьезно так говорит: «А вы знаете, мой папа зек». Я перевариваю информацию и сам про себя размышляю, что в жизни разное бывает, и что люди попадают в самые разные положения и это не удивительно, что у кого-то из детей могут возникнуть такие обстоятельства. Готовлю мысленно текст, который буду сейчас ей говорить, а она продолжает: «Он в тюрьме за заключенными следит». И тут я понимаю абсурдность ситуации и совершенное непонимание девочкой значения слов. Объясняю ей, чем отличается заключенный от сотрудника. Она вдруг всё понимает и начинает громко говорить, что она ошиблась и что совсем иное имела в виду, что он работает там, а не… Вот так ребенок может не понимать специфику работы своих родителей и рассказывать такое, что потом либо смейся, либо плачь.

Особенность детско-юношеских групп состоит ещё и в том, что ты не просто учишь детей чему-то, но и вступаешь с ними в диалог, а тут надо быть немного психологом и понимать, что следует говорить, а что нет. А оставить вопрос или высказывание ученика без ответа не получится. От того, насколько хорошо ученик и учитель понимают друг друга (и не только в сфере знания, но и в сфере межличностных отношений) зависит эффективность занятия.

Есть упражнение из разминки для позы лотоса, когда в положении сидя, мы подтягиваем стопу к середине груди, т.е. «обнимаем ногу». И вот на фоне этого «обнимания» рождается множество разных ситуаций.

На дошкольной группе стоило мне отвернуться, как мальчик не просто начал обнимать свою «любимую» ногу, но ещё и целовать. С точки зрения проявления симпатии и принятия своего тела это мило, а с точки зрения гигиены, мальчик, целующий грязный носок, это прямая дорога к «веселым червячкам» и другим глистным заболеваниям. Поэтому пришлось объяснить, что целовать свою ногу опасно и сговориться на том, что так он больше поступать не будет.

На группе младшей школы девочка, обнимая ногу, стала приговаривать: «У ты моё солнышко, моя лялечка». Бережно обхватив и прижав её к груди, стала покачивать и что-то ей напевать, чем вызвала восторг окружающих ребят, которые тоже превратили это упражнение в игру «дочки-матери».

Два первоклассника, сидя на заднем ряду и, выполняя это упражнение, о чем-то переговаривались и хихикали. Когда я спросил у них тему беседы. Один ответил: «Мой друг говорит, что его нога пахнет мармеладом, а я понюхал свою ногу, она пахнет ежевикой». Другие дети тоже с любопытством стали посматривать на свои ноги.

У одной девочки не получалось выполнить это упражнение. И через какое-то время, она стала бить свою ногу и приговаривать: «Плохая нога! Получи! Не гнешься! Ты плохая!». Оказывается, не все дети любят свои ноги. Хотя после разговора, эта девочка всё-таки признала, что мало тренировалась и поэтому нога её не слушается.

У детей гиперболизированная телесность, у взрослых она завуалированная. Ребенок не принимает свое тело или принимает его, выражая к этому однозначное отношение. «Люблю свою ногу или не люблю свою ногу». Взрослый может не любить то, как он выглядит, не принимать себя, но при этом его непринятие двусмысленно, он не говорит об этом открыто и всячески избегает ситуаций, в которых его отношение раскрылось бы, что и вызывает проблему «непослушного» тела. Поэтому важно с детских лет приучить ребенка принимать себя, любить физические нагрузки и чувствовать свое тело, пусть и на уровне «обнимания» с ногой.

У меня идет занятие с дошкольниками, вдруг один мальчик достаточно громко заявляет: «Когда я вырасту, стану работать в МЧС». Я говорю ребенку, что это похвально и профессия очень опасная и полезная. Тут другой мальчик заявляет: «А я, а я! Стану полицейским и буду ловить преступников!». Отмечаю, что и эта профессия крайне важна. Каждый ребенок начинает высказываться насчет того, кто кем станет, кто-то хочет быть художником, кто-то электриком. Одна девочка хочет стать принцессой. Другая задумчиво сидит и долго тянет с ответом, после чего заявляет, что хочет стать балериной. Все высказались кроме одного мальчика. Я спрашиваю его, кем он хочет стать, и он тихо отвечает: «Пожарным». Тут же все мальчишки начинают наперебой кричать: «Я тоже буду пожарным! И я! И я!». Секунду назад у каждого была своя профессия, а теперь всё изменилось. Под мнением одного человека, свою позицию поменяли все в группе.

Есть хороший советский фильм («Я и другие»), в котором обратная ситуация. Влияние группы людей на одного человека. Там тоже был показательный эксперимент, в котором детей подговаривали отвечать, что каша сладкая, хотя она соленая, а потом впускали постороннего ребенка. Все дети говорили, что каша сладкая и «новенький» давился соленой кашей и вторил голосам других. Редко попадался ребенок способный при всех сказать, что каша соленая и тем самым занять противоположную позицию. Дети достаточно легко отказываются от своего мнения под давлением извне. Авторитетом может быть голос группы или голос формального лидера.

Для детей главным чаще является голос родителя. Когда ребенок приходит домой и папа спрашивает его: «Ну, что сынок, где был?». «На йоге» - отвечает мальчик. «Ну и какой ерундой вы там сегодня занимались?» - ехидно поддевает сына отец. Тогда значимость занятий тут же падает. Без родительской поддержки ребенку трудно аргументировать, что то, чем он занимается важно. У меня таких примеров масса. Приходит девочка на занятие по йоге, начинает учить позы, потом показывает их своей бабушке, а бабушка далекая от фитнеса и, поглядывающая развлекательные каналы, заявляет: «Не пойдешь туда больше. Йога – это секта. Они там все больные. Они кому-то молятся, я по телевизору видела». И ребенок, либо вынужден бороться с этим мнением, либо принять его. В любом случае для него это стресс.

От одобрения главных авторитетов в жизни ребенка очень многое зависит. Но положительное отношение надо формировать. Не зря аниматоры задают вопрос детям с позитивной интонацией: «Вам понравилось?» и дети сами ещё не понимая, понравилось им или нет, начинают кричать: «Да!!!». Даже те, кому не понравилось кричат «да». А потом рассказывают всем, что было классно, хотя может быть, и не было. Это работает в развлекательной сфере и это работает в учебной деятельности. Поэтому, следует осторожнее выражать свое отношение к тем делам, которые для ребенка являются важными. Вместо ехидства, можно спросить его чему он научился, похвалить его, попробовать повторить упражнение за ним, поискать описание в интернете, вместе освоить какую-нибудь позу. Это поддержит его интерес и настроит эффективнее учиться и больше узнавать. А негативное отношение отобьёт всякое желание что-либо делать.

Очень многое зависит не от того «нравится ребенку или не нравится», а от того сформировали мы своим поведением его положительное отношение к чему-либо или не сформировали.

На занятие по йоге приходит девочка и первое, что она делает, это подбегает ко мне с вопросом: «Артем Михайлович, а вы слышали песню «Тает лёд» группы «Грибы»? Я отвечаю, что слышал. На что девочка говорит: «А давайте сегодня будем под неё йогой заниматься, она у меня на телефоне есть…».

Или другая ситуация. Девочка второе занятие подряд напевает под нос песню «На лабутенах». Ну и в какой-то момент я ей в шутку подпеваю, а она с удивлением, так будто мы из других миров, говорит: «Вы тоже знаете эту песню?»

В средней группе ко мне подходит мальчик и спрашивает: «Артем Михайлович, а вы играли в Майнкрафт?». Я отвечаю, что пробовал, но меня не сильно впечатлило. И тут ребенок начинает мне рассказывать, что там есть много интересного и что, может быть, я просто не всё в этой игре понял.

Песни, игры, идеи – это культурные коды. Я бы даже сказал пароли. Ребенок подходит к тебе и говорит: «Я сегодня принцесса Пупырка». И если ты не смотрел мультфильм Adventure Time, то ты и понять не сможешь о чем речь. Не сможешь понять – не сможешь вступить в диалог. Своеобразная проверка на «свой-чужой». Не знаешь наш пароль – значит ты чужой.

Между мной и ребятами ещё не выросла пропасть из социокультурного непонимания. И вот в этом, наверное, плюс педагога, если ты способен понимать о чем говорят дети, то ты знаешь ещё один язык. Но если ты не тренируешь этот язык, то постепенно его забываешь. Отсюда так много учителей, не желающих понимать детей.

Когда идешь по улице и слышишь чужую речь, то в голове она звучит как-то так: «Хабирхме лабуду шари марк бла бла бла». С ребенком точно также, взрослый не может понять, о чем говорит его дитя и вместо того, чтобы разобраться в этом чуждом для него диалекте, говорит: «Хватит нести чушь!». Но именно от грамотного диалога зависит насколько ребенок захочет изучать какой-либо предмет или не захочет.

Вот так я просматриваю YouTube, периодически выявляю список лучших игр за год, слежу за трендами, и мне это нравится, есть о чем поговорить с детьми, и есть чему поучиться у них. Чужой язык сложно учить. Но не так сложно учить язык, который ты когда-то хорошо знал, нужно только немного его вспомнить.

Мир детей не менее богат смыслами, чем мир взрослых. И это тоже нужно учитывать. Не только на занятиях по йоге, но и на любых предметах. Намного приятнее и продуктивнее заниматься с тем, кого ты понимаешь, и кто понимает тебя.

Каждый ребенок любит подурачиться. Такое поведение может умилять, может раздражать, может веселить, но во всех случаях это один из способов познания действительности. Чем старше становится ребенок, тем скорее его «дурачества» начинают обретать иную форму и превращаются в полноценное чувство юмора.

В прошлом году, когда я забирал детей из младшей группы на йогу, я попал на репетицию праздника «День смеха» перед первым апреля. Почему репетицию? Потому что, оказывается, не так просто смешно пошутить. Всё занятие на йоге дети пытались отрабатывать друг на друге генератор своих шуток. «А у тебя волосы коричневые» - говорит мальчик другому мальчику, у которого волосы черные. «А у тебя вместо волос… вместо волос… носки!» - отвечает он. Девочка подхватывает: «А у вас в носу волосы!». Дети хихикают, но при этом понимают, что юмора здесь мало и генерируют высказывания ещё и ещё. Мальчик говорит мне: «А я первого апреля скажу своему коту, что у него вместо усов... карандаши!». Дети ещё не понимают, что юмор понятен не всем. Я вместо кота отвечаю ему: «Мяу! Мяу!». Ребята смеются и, я объясняю, что кот шутки не поймет и будет только мяукать. Так всё занятие они что-то придумывали и пытались шутить друг над другом.

Чувство юмора очень важное качество человека. И пусть у младшей группы несмешные шутки, но зато в них нет ничего злого. Потому что, нередко, для детей юмор становится средством нападения друг на друга и важно объяснить, что весело от шутки должно быть обоим, а не одному.

Ученики постарше уже более изощренно шутят и от их выдумок, я получаю большее удовольствие. Кроме того, что они придумывают разные весьма замысловатые позы, а потом нарекают их выдуманными названиями, они намного проще относятся к йоге и тем самым снижают градус серьезности. Бывает часто, что мы подолгу смеемся над чьей-нибудь удачной шуткой, а потом продолжаем занятие. С взрослыми такое случается очень редко. Юмор не отвлекает от занятия, а наоборот снимает напряжение и практика со смехом дается легче. Хотя идеал йоги в достижении внутреннего покоя, мне гораздо приятнее вспоминать о том, как нам было весело, и создавался общий «поток» счастья, пусть он и был весьма хаотичен.

О ленивых детях, наверное, слышали все. Но о детях, которые уже с младенчества похожи на маленьких бабушек и дедушек знают немногие. Это маленькие ворчуны, с чем-то вечно болящим (ножками, ручками, поясницей и т.д.). Вот о них эта историческая заметка.

На занятие по йоге приходит девочка. Ребенок «божий одуванчик». Маленькая, милая, но физически не активная девочка. Она не любит бегать и прыгать, и мячик ловит для своего возраста очень плохо. Её любимый вопрос, с которым она часто обращалась ко мне: «А скоро мы полежим?». Её стихия - это горизонтальное положение. Такие дети очень быстро уходят из йоги, потому что им тяжело заниматься, даже, если физическая нагрузка невысокая. Я связываю это с тем, что у ребенка в раннем детстве не было подвижных игр. Это привело к тому, что занятие йогой, и даже игра не воспринималась, как что-то интересное.

Другой ребенок. Это ворчаще-негодующая девочка 8-ми лет. Реплика при наклоне вниз: «У меня ноги болят!», при подъеме наверх: «У меня голова кружится!», при скручиваниях: «У меня живот сводит!». И так всё занятие. Ребенок очень изнежен и не привык к физическим нагрузкам, поэтому любой дискомфорт принимает с крайним негодованием и там, где мои ребята постарше говорят: «Ещё!», она кричит: «Хватит!». Вот такие дети, как это ни странно, не уходят, они стонут, ворчат, делают всё вполсилы, пропускают несколько занятий, но потом опять возвращаются. Самый распространённый вопрос этой маленькой бабушки: «А когда мы уже будем играть?», заниматься она совсем не хочет.

Есть ещё контингент маленьких ворчунов, которые не хотят признаваться в том, что им трудно учиться работать над собой. Это дети – выдумщики. Они очень редко появляются на занятиях. Долго собираются с духом, иногда им для этого требуется месяц или даже больше. Такие ребята, хотят чего-то достигать, но чувствуют, что не могут терпеть трудности. Они часто пишут мне сообщения, в которых задают вопрос: «Когда будет следующее занятие?» Обещают прийти и… не приходят. И так снова и снова. Потом обреченно они плетутся на тренировку, где дорожащим честным голосом обещают: «Артем Михайлович! Я теперь всегда буду ходить. У меня просто не было времени (кот заболел, экзамены были, с мамой в магазин ходили, аж целых три месяца в одно и то же время, ногу сводило, плечо болело и т.д.)». Вот этих детей мне больше всего жалко т.к. они действительно хотят быть лучше, но не имеют на это силы воли.

Я привел три категории чаще всего встречающихся мне маленьких старичков. Источник можно искать в том, что они всё время проводят в интернете или в том, что сейчас нужно много учиться, чтобы чего-то достигнуть, поэтому физическое развитие это не главное, но мне кажется причина не в этом. А в том, что «кто-то», кто их ругает, сам много времени проводит в интернете, вместо того, чтобы поиграть в мяч с ребенком. «Кто-то» слишком много работает, оправдывая это тем, что «на благо семьи». А после приходит понимание, что время упущено.

Ребенок – зеркало. Он отражает то, что видит. Поэтому, если начинать заниматься, надо вместе с ребенком идти на секции. Вместе ходить в бассейн, практиковать йогу дома, выходить во двор и играть в мяч. Вместе двигаться проще и веселее. А если ребенок не хочет двигаться вместе, то можно пойти на разные секции, в любом случае он будет видеть результат, которого достигает родитель и тоже захочет чем-нибудь заняться. А критиковать ребенка, что он «рохля», а самому еле подниматься по лестнице с одышкой, это, мягко говоря, неправильно. Возможно, "маленькие ворчуны" копируют поведение "взрослых ворчунов".

Диалог с моей двоюродной сестрой (когда та училась ещё в первом классе). «Представляешь, мы на праздник учительнице подарили огромную стопку шоколадок! Вот у неё слипнется там! Не жирно ей вообще будет?!» – говорит моя крайне возмущенная сестра. На что я спрашиваю: «А то, что она весь год вас терпеливо учила, поправляла, готовила вам занятия не достойно шоколадки?». «Ну, я же сама училась! Сама писала, читала и т.д. А она только давала задания и оценки ставила!» - настаивает на своем «обиженная» девочка.

А вот другая ситуация. Идет занятие по йоге и одна девочка мечтательно говорит: «Поскорее бы праздник…». Я спрашиваю, какой праздник она ждет. «Какой-нибудь» - отвечает она. Дальше девочка начинает перечислять, как много всего ей будут дарить и сколько денег она сможет собрать с праздника. На что я резонно спрашиваю, а дарит ли она что-нибудь на праздники своим родным. «А зачем?» - удивленно восклицает она. «Нет, ну я, конечно, нарисую какую-нибудь открытку, и хватит» - задумчиво продолжает ребенок.

Я думаю, все видели ситуацию, когда мама дергает ребенка со словами: «Ты сказал спасибо?». После чего ребенок бурчит слова благодарности и убегает. Чувство благодарности очень капризное чувство. Оно рождается только на стыке между тяжелым переживанием и чужой помощью. Для того чтобы его испытать необходимо нуждаться в помощи. После того, как человек получает помощь от спасителя, то он ему благодарен. Ребенок не испытывает нужды в учебе. Учительница скорее отрицательный персонаж этой пьесы. Её задания это преграды между ребенком и улицей, компьютером, веселой игрой. И быть благодарным за то, что она лишила его игры и заставила делать какие-то задания, а ещё и папа ремешком по попе настучал, это нонсенс.

С другой стороны, если не создавать для ребенка ситуаций, в которых тот мог бы почувствовать себя благодарным кому-то, это воспитание эгоизма. Я помню, как меня забирал отец после школы, это было зимой перед новым годом. Мы шли по заснеженной дороге, и он спросил меня (мальчика из начальной школы): «А ты что будешь дарить маме?». Я опешил: «У меня и денег нет, чтобы купить что-нибудь, и не думал ещё об этом». «А давай так, мы сейчас зайдем в магазин, и ты выберешь маме то, что, по-твоему мнению ей нужно? Ты же хочешь подарить ей что-нибудь приятное, а насчет денег не переживай, ты выбери, что надо, а я куплю». И помню, с каким трепетом я ходил от одной витрины к другой и искал, то, что хотел бы подарить. Для меня это было очень важно. Отец смог создать ситуацию, в которой я почувствовал себя способным сказать «Спасибо».

В йоге специфический взгляд на благодарность и дары. Дар – это привязанность. Не следует зацикливаться на подарках или наоборот впадать в крайность и всё раздавать. Йог самодостаточен и принимает то, что есть. Но для ребенка испытывать благодарность очень важно, как и важно, для родителя не заставлять быть благодарным своё чадо, а создавать ситуации благодарности. Это поможет ребенку наладить устойчивые и глубокие отношения с другими людьми. Возможно, в будущем он будет испытывать даже большее удовольствие от того, что отдает другим, а не от того, что получает.

Коврик для йоги во многих случаях просто исполняет своё предназначение. Он лежит на полу и делает жизнь йога мягче. Но не на детско-юношеских группах. Для ребят коврик - это:

1. Коврик – это орудие боя. Рука легко помещается в полость свернутого коврика и делает «бойца» неуязвимым. Дети гоняются друг за другом и используют «руку-коврик» как меч или как щит. Если же рука в коврике оказывается не столь мощным оружием, то обхватив коврик двумя руками можно наносить ещё больший урон противнику.

2. Коврик - это шалаш. При правильном сочетании ковриков несколько учеников способны построить небольшую крепость за достаточно короткий срок. Крепость укрывает ребят от сложных заданий инструктора, но очень быстро разваливается от неусидчивости её обитателей.

3. Коврик – это гастрономическая игра. «Лови эту сосиску!» - кричали дети и бегали друг за другом. Тот, кого ловили, оказывался закатанным в коврик. А тот, кто поймал его, победно кричал: «Сосиска в тесте!!!». Вот так ребята придумали игру, которая веселила их в течение всего года.

4. Коврик – это ворота и будка судьи. Чтобы сыграть в футбол, нужно три коврика. Два коврика играют роль ворот, а третий коврик ставится на ребро, и окружает инструктора. Гол засчитывается тогда, когда мяч попадает на ковроворота противоположной команды, а судья из своей ковробудки следит за честностью игры.

5. Коврик – это еда. Недавно девочка из младшей группы принесла коврик, погрызенный с нескольких сторон. Оказалось, что это проделки её кота. Но не только коты любят есть коврики. Девочка из другой группы принесла коврик с несколькими сквозными дырками. Её младший брат посчитал, что эта резиновая дорожка отлично подойдет ему для тренировки своих зубов, тем самым ещё раз доказав пригодность коврика в пищу.

Мы не исследовали весь потенциал этого простого инвентаря для йоги, но у нас впереди ещё долгие годы. И я думаю, этот список будет пополняться. Наша ковро-исследовательская лаборатория будет с удовольствием продолжать своё дело и радовать людей новыми открытиями.

В прошлом году, когда я шел в спортивную школу, мне встретилась группа мальчишек, которые о чем-то увлеченно болтали, пока не заметили меня. Один из мальчиков отделился от «своих» и без приветствия, взглянув на меня, спросил: «Вы учитель йоги?». На что я ответил утвердительно. А мальчик вскинул вверх сжатую в кулак руку и радостно воскликнул: «Я угадал!». После чего, не говоря больше ни слова, ребята пошли дальше.

Когда я начинал работать в спортивной школе, я часто слышал перешептывания за своей спиной, так как йога это что-то необычное и преподавать её должен кто-то необычный. Поэтому несколько раз было такое, что когда я проходил мимо игровой площадки, до меня доносились детские голоса: «Это йог идет! Это йог!». После чего дети, почтительно держась на расстоянии, рассматривали меня.

Любопытно не только детям. Недавно в школе появилась новая вахтерша, и когда я брал ключи от зала, то услышал, как она тихо спрашивает охранника: «А кто это?». Охранник тоже тихо, но достаточно отчетливо сказал: «Йог». На что глаза у вахтерши округлились и, дождавшись, когда я отойду на достаточное расстояние, она продолжила свои расспросы.

Йога до сих пор остается чем-то мистическим и загадочным. У каждого свое представление о ней, но всякий относится к ней с интересом. В спортивной школе долго привыкали ко мне, ожидая, когда я начну показывать фокусы или заманивать кого-нибудь в секту, но постепенно убедившись, что перед ними обычный человек, изменили свое отношение.

Хотелось бы, чтобы больше людей увидели в йоге – гимнастику для здоровья, а не чудные мычания под странную музыку. Хотя, безусловно, выражение «Йог идет» забавит меня своей парадоксальной серьёзностью и напоминает мне, что нужно держать марку и соответствовать. Если и не быть волшебником, то учить действительно чему-то уникальному и полезному.

Иногда после занятия ко мне подходят дети, чтобы чему-нибудь меня научить. Вот так ко мне пристала девочка, которая упорно хотела научить меня делать бумажную розу. Сопротивление в конце концов было сломлено и я получил первое указание раздобыть белый лист А4. Его мне нужно было аккуратно превратить в квадрат, оторвав небольшой кусочек.

Под пристальным взглядом строгого учителя, используя линейку, для ровного отрыва, я сделал квадрат. Девочка осмотрела неровный край отрыва и произнесла: «А мой дедушка отрывает ровнее!». Я восхвалил её умелого дедушку и продолжил следовать указаниям. «Тут согните, вот здесь заверните. Нет, вот тут надо по-другому!». Помучившись минут пять, у меня получилось подобие розы. «Конечно, не очень получилось, но если вы поучитесь то выйдет хорошо» - ответил маленький тиран. «Но у дедушки получается лучше» - добавил ребенок.

Есть такой стереотип у некоторых детей, что учитель должен уметь делать всё. Если преподаешь йогу, то вероятно должен и косички хорошо плести и бумажные розы делать и как же иначе «Артем Михайлович, пробки выбило в спортивном зале, вы там, в щитке посмотрите, там кнопки какие-то». Не всегда всё умеешь, но всему учишься, благо учителей вокруг тебя много, но всегда находится какой-нибудь «дедушка», «дядя Саша», «знакомый», который умеет делать лучше.

И вот честное слово, иногда, хочется с этими людьми познакомиться. Потому что дети о них так хорошо отзываются, и веришь, что такие люди есть. И это, правда радует. Наверное, ещё и потому, что бывают и обратные ситуации, когда дети приходят на занятия и начинают рассказывать, как они заставляли дедушек, бабушек, дядей, знакомых, животных делать позы из йоги и тут они, безусловно, признают мой авторитет. «У вас поза треугольника получается лучше, чем у моей бабушки!» - говорит мне доверчивый ребенок, комплимент странный, но мне приятно.

Шавасана - это классическая поза расслабления в йоге. Она имеет множество адаптаций для детей. В детском саду Шавасану называют «полетом на облаке». Во многих традициях, берущих упражнения из йоги, но не признающих этого, Шавасана является элементом аутотренинга и т.д.

«Поза расслабления» или, если переводить дословно с санскрита «поза мертвого человека», либо входит в раздел любимых поз, либо становится самым скучным упражнением из всего занятия. Поэтому я наблюдаю разную реакцию у взрослых и детей. Взрослые любят Шавасану и даже в ней засыпают. А дети выдумывают разные варианты, как скрасить скуку в этой позе.

Шавасану проводят в конце занятия. Инструктор выполняет её вместе со всеми. Но бывают случаи, когда «кто-то» из детей не может лежать спокойно и мешает другим, тут приходится инструктору брать ситуацию в свои руки.

Самая распространенная реакция на «позу расслабления» - это смех. Ребята привели «новенькую», та честно выполняла все упражнения, но когда ей дали задание лежать неподвижно, при этом расслаблять мышцы, то тут она стала безудержно и нервно хихикать. Сама ситуация, в которой нужно не двигаться, молчать и лежать с закрытыми глазами, странная. Многие взрослые люди не могут остаться наедине с собой, а дети тем более. Сам ребенок не знает, почему начинает смеяться. Нередко дети извиняются после занятия, что так себя повели. Они действительно смеялись не специально. Они попали в ситуацию, на которую у них не выработана ответная реакция. Смех - это элемент «вытеснения». Не знаешь, что происходит, начинаешь нервно хихикать, также у некоторых протекает реакция на шок. Через некоторое время Шавасана становится такой же позой, как и все.

Когда ребенок уже привык к Шавасане, но не понял, как её выполнять, он пытается чем-нибудь заполнить время до окончания упражнения. Такие дети любят постукивать, позевывать, пошаркивать, поикивать в асане. Однажды, услышав очередные пошаркивающие звуки и открыв глаза, я увидел, что один ребенок, приподняв края коврика, играет в самолет, поднимая то один край, то другой, слегка перекатываясь с боку на бок. На другой группе, мальчик играл со мной в «тайного стукача». Каждый раз, когда я приподнимался, чтобы посмотреть, кто стучит, он переставал стучать, как только опускался, он начинал снова. Дошло до того, что я стоял около него и он, щурясь, пытался поймать момент, когда я отвернусь. Хотя, признаюсь, меня это забавило не меньше, чем его. И «самолетики» и «стукачи», появляются от того, что ребенок не понимает, что от него требуется в данном упражнении и ещё не может себя контролировать.

Откровенный саботаж «позы расслабления» – это редкость. Но бывают и такие дети, которые поворачиваются к соседям по коврику и начинают строить им рожицы или очень громко зевают, чем приводят всю группу в восторг. Когда, в детском возрасте, я попал на группы по йоге, то мне жутко не нравилось это упражнение. И такой остряк радовал и меня. Теперь я осознаю пользу этой асаны, но в тоже время понимаю и детей.

«Позе расслабления» нужно учить, хотя бы знакомить с нею. Но не нужно её навязывать. Если я вижу, что большая часть группы не готова её осваивать, то эта поза уходит из программы. Люди через некоторое время сами к ней приходят. Если же ребята готовы от 1 до 5 минут провести неподвижно и попробовать максимально расслабить тело, то для них эта поза входит в арсенал поз «на дисциплину», а позже приходит эффект он неё.

На занятия приходят разные дети, попадаются способные ребята или маленькие вредины, бывает, они меняются местами. В любом случае, все дети учат чему-то тебя, а ты учишь чему-то их. Среди ребят действует и гендерное разделение. Группа делится на мальчишек и девчонок. С девочками работать проще, у них быстрее виден прогресс, они упорнее идут к цели, хотят чего-то достигать. У мальчишек несколько иная ситуация, то, что девочка в большинстве случаев поняла бы сразу, мальчику надо объяснять несколько раз и это вносит дополнительные трудности в обучение.

Такое отношение к занятиям йогой у мальчишек, можно обозначить термином одного моего ученика: «Котоленивец». Этот ученик (первого класса) как-то нарезал вокруг меня круги и при этом быстро говорил: «Все называют меня «котоленивец». Это потому что я наполовину кот, а ещё я очень люблю лениться. Люблю полежать и ничего не делать. Мяу!».

Вот так мне и пришла в голову мысль о том, что звание «котоленивца» можно дать почти всем мальчишкам, которые проходили у меня обучение. Почти все они любили валяться на коврике, беситься и отвлекать других ребят от занятия. И я не могу сказать, что при этом у нас с ними были плохие отношения. Мальчишки бывают общительнее девчонок. Часто было, когда какой-нибудь мальчик после занятия рассказывал мне, что он прочитал в книге, увидел по телевизору или встретил в компьютерной игре. Рассказы эти очень увлекательные и если бы мои занятия заключались в «уроках общения», то тут у «котоленивцев» были бы одни пятерки, но, увы, это не так.

В связи с этим возникает резонный вопрос, что же делать с этими мальчишками? В большинстве случаев помогает дать ответственное задание (но по силам ребенка). Котоленивцы любят, когда им дают уникальное задание, а ещё больше любят, когда всё внимание приковано к ним.

Второй вариант вовлекать таких ребят в командные виды оздоровительных практик (футбол, баскетбол, волейбол, борьба и т.д.). Проблема мальчишек в неспособности долго удерживать внимание на конкретном упражнении. Если же практика предполагает непрерывную смену деятельности (бежать, изворачиваться, падать, кувыркаться, отбивать) то ребенку некогда отвлекаться и отвлекать других.

Йога подходит не всем мальчишкам и не во всяком возрасте. Учиться концентрации очень важно, но в определенный период взросления не менее важно уметь быстро бегать, кидать мяч в корзину или плавать. Поэтому удивляться тому, что «котоленивцу» йога дается сложнее, не нужно. Тут главное набраться терпения и прислушиваться к ребенку. К йоге приходят разными путями и насильно заставлять заниматься ей не нужно, всему своё время. Время "котоленивцу" и время "йогу"

Самое трудное на занятиях по йоге выстроить единый рабочий «поток». Люди приходят со своими мыслями, настроениями, переживаниями. Каждый погружен в свой мир. У одного неприятности в семье, у другого зуб болит, у третьего плохое настроение и т.д. Чтобы всем настроиться на работу и быть «на одной волне» нужно приложить много усилий. Но стоит ли их прикладывать?

Пример 1. Идёт занятие у дошкольников. Мальчик по имени Дима, категорически отказывается делать упражнения, более того, через какое-то время начинает повторять за мной всё, что я говорю. Призывы заниматься вместе со всеми не действуют и нужно менять тактику. Тогда я останавливаю занятие и говорю ребятам: «Ребята, а кто знает такое существо, которое постоянно повторяет всё за всеми?». Дети задумываются, но довольно быстро начинают кричать: «Мы знаем, это попугай!». «Правильно, ребята, а знаете, у кого был попугай?» - спрашиваю я. «У кого?» - интересуются ребята. «У капитана пиратского корабля! Наш Дима это мой попугай, а я капитан! Итак, команда корабля, а ну ка, быстро все по местам!». Дети тут же собрались, а Дима важный, как главный попугай, стал образцово выполнять упражнения.

Дети дошкольного возраста быстрее отвлекаются, больше шумят, не умеют концентрироваться, это всё усложняет работу. Если пытаться ругаться и насаждать дисциплину, то можно добиться временного эффекта. Гораздо интереснее поймать волну, на которой находятся дети, и превратить занятие в игру. Так можно создать «поток».

Пример 2. На занятии со школьниками. Ребята играют в «перестрелку» и тут я слышу, как кто-то напевает мотив из «Буратино». Я подумал, что будет забавно найти песню в интернете, пока идет игра и запустить, раз она актуальна сейчас. Как только ребята услышали эту мелодию, они стали один за другим подхватывать её и все вместе петь «Бу-ра-ти-но». Потом они стали выдумывать причудливые комбинации и петь разные имена под эту музыку. В какой-то момент организовалось общее пространство, где каждый был захвачен переделкой этой песни, это и есть общий «поток».

Пример 3. Идет занятие с взрослой группой. Взрослые очень часто сидят с непроницаемыми лицами, тут приходится прислушиваться к общей атмосфере в зале и приглядываться к состоянию людей. Если я вижу, что все устали после недели и не в состоянии потянуть программу, то по ходу занятия приходится менять упражнения и заменять целые блоки. Это гораздо полезнее, чем заставлять людей выполнять максимум, который не принесет пользы. Так, увидев, что группе требуется восстановиться, я стал вспоминать разные техники на расслабление, что увлекся этим настолько, что не заметил, как прошло занятие. А люди так хорошо включились в работу, что не хотели расходиться.

Так что же важнее, заставить всех делать, по-твоему, не учитывая состояние или плыть по течению и менять программу в зависимости от людей? Второй вариант мне нравится больше, но без перового варианта, нет и второго. Сначала ты создаешь дисциплину и правила, происходит ломка группы, им тяжело, трудно, больно, а потом, в зависимости от подготовки, выстраиваешь занятия таким образом, чтобы от них был эффект и не было вреда. Рабочее состояние должно создаваться в группе, каждый должен быть вовлечен, но это должно быть комфортное вовлечение, будь это пиратский корабль с асанами, совместное пение с подвижными играми или практики расслабления после рабочей недели. Группа должна быть на одной волне.

Телевидение показало йогов, как полуголых, бородатых людей, сидящих в позе лотоса и что-то мычащих себе под нос. Этот образ стал устойчивым для взрослых и детей. Поэтому ребята часто рассказывают мне истории, как кто-нибудь из их одноклассников или знакомых, услышав, что они занимаются йогой, начинает произносить «Ом».

Когда мне было девять лет, я побывал в летнем лагере с детьми из разных спортивных секций. Бывало, заходила речь кто чем занимается, и йога вызывала большой ажиотаж. Очень хорошо помню девочку с легкой атлетики, которая с круглыми глазами выспрашивала меня, как йоги лежат на гвоздях. Раз за разом я объяснял, что йоги на гвоздях не лежат, что мы выполняем ряд упражнений, помогающих нам быть здоровыми и т.д. Это надоедало и тогда, я на некоторое время перестал говорить о йоге и говорил только о другой своей секции (фехтовании), она была более известна и вызывала меньше вопросов.

Сейчас телевидение и интернет предоставляют куда более адекватную информацию о йоге и с каждым годом, занимающихся становится всё больше. Хотя определенный барьер сохраняется. Бабушки и дедушки ещё сохраняют определенную тревожность, а детей тянет ко всему необычному, поэтому в йоге они видят что-то волшебное и стереотипные образы им импонируют. Разъяснять что такое йога нужно. Более того, иногда даже тем, кто ей занимается.

Информация о йоге должна быть научно обоснованной, простой в изложении, логичной и очищенной от всякого нездорового эзотеризма. В этом случае, дети не будут дразниться образами йогов и будут воспринимать это направление, как одну из секций, с помощью которой можно поддержать своё здоровье и научиться владеть своим телом. Пока же образ, мычащего "Ом" йога, довольно устойчив, но, думаю, со временем - это исправится.

Наблюдаю ситуацию. Мужчина в переполненном трамвае ерзает на своем сиденье. Ему очень неудобно, что он сидит, а остальные люди стоят. Двери трамвая открываются, и входит бабушка. Мужчина радостно вскакивает с места, пытаясь привлечь внимание старушки, но бабушка активно убегает в начало салона и мужчина разочарованно садится обратно. На следующей остановке история повторяется. Мужчина с отчаяньем в голосе кричит: «Тут есть место! Садитесь!». Но и женщина с ребенком игнорируют его и проходят дальше в салон. Так хочется мужчине быть тем человеком, который уступит место, хочется показать себя с хорошей стороны, но ему не позволяют «быть».

В детском саду, присутствовал на подготовке детского утренника, где воспитательница объясняла музыкальному руководителю, что мальчик Петя будет лисичкой на празднике осени. На что музыкальная руководительница, в присутствии мальчика возмутилась: «Этот? Лисичкой? Ну да. Да уж, нашли кому такую роль дать… Неужели никого поспособнее нет?». И тут не дают мальчику «быть кем-то».

На занятии йогой дети играют в мяч. Все бегают, пытаются перехватить мячик и одна девочка тоже пытается поймать мяч, но у неё не выходит, ребята опережают её. Подходит ко мне, чуть не плача, со словами: «Почему они не дают мне мяч? Я тоже хочу кидать!». Хочется ей быть игроком как другие, но дети не позволяют.

Если бы знать, сколько ситуаций можно было бы обратить на пользу других людей, если вовремя увидеть, что в человеке есть желание быть полезным другим. Быть кем-то для других. Но нередко, исходя из положительных мотивов, чтобы лишний раз не напрягать кого-то, а иногда из вредности, чтобы не дать возможности другому проявить себя, человек, готовый помочь, получает отказ или игнорируется.

Так некоторые родители делают всё за ребенка, боясь того, что тот перетрудится. Вследствие этого ребенок растет вялым и пассивным. Он кричит: «Я сам!». Но родитель не позволяет этой «самости» развиться. Чтобы дать ребенку раскрыться, нужно, предоставить ему возможность пробовать быть кем-то. Дать возможность набить свои шишки.

Но ещё более важно вовремя разглядеть в человеке потенциал к действию. Вовлечь его в деятельность. Нужно создавать ситуации, в которых человек сможет проявить себя. Пусть это будут даже мелкие ситуации - что-нибудь принести, подать, подержать. Необходимо культивировать в человеке понимание его нужности. Через это понимание рождается желание помогать другим.

В конце концов, мужчина в трамвае уступил место женщине и стоял рядом счастливый и гордый. Мальчик Петя вопреки музыкальной руководительнице стал лисенком и неплохо сыграл свою роль на празднике осени, а девочка с йоги смогла поймать мяч и включилась в игру. Не всегда всё так хорошо заканчивается, но, если есть возможность дать человеку «быть кем-то» нужно это сделать. Поверить в другого человека и принять его помощь, не менее важно, чем умение просить других о помощи.

У меня в дошкольной группе есть девочка, которая очень любит занятия йогой. Она каждую тренировку говорит: «Артем Михайлович, я очень люблю ваши занятия!» или «Ура! Йога! Жить без йоги не могу». Ребенку шесть лет. Не сказал бы, что остальные ученики дошкольной группы того же мнения о занятиях. Но работает эффект заражения, каждый в группе тоже начинает высказываться: «И я! Я тоже люблю! И мне очень нравится!». Такая непосредственная реакция дорогого стоит, так открыто говорить о своих чувствах дети с возрастом перестают. Но есть и другой момент, сегодня ребенок очень любит твои занятия, а завтра, он может очень быстро переключить внимание на что-то другое и тогда, уж извини, любовь прошла.

Вообще детское «люблю – не люблю» может быть не связано с твоими занятиями. На группе первоклашек есть девочка, которая, как только меня видит, бежит обниматься и всем видом показывает, что очень рада меня видеть. Хотя, на самом занятии, она большей частью, предпочитает лежать на коврике и «считать ворон». Есть дети, которые просто хотят поговорить, а с ними никто не общается или они не особо кому доверяют. Для некоторых, занятия – это повод побыть в дружеской атмосфере, посмеяться, поиграть.

Другие же ребята могут любить занятия или не любить, в зависимости от того насколько ты с ними сегодня строг. Я вообще не умею кричать на детей и каким-то образом давить на них (что некоторые родители находят минусом), но, иногда, приходится призывать детей к порядку. Вот так за одно занятие я услышал: «Вы всегда были добрым, а сегодня злой», прошло буквально минут десять и этот же ребенок мне говорит: «Вы один из самых любимых наших учителей». Сегодня «ты один из самых любимых», и сегодня же ты можешь оказаться «злым», а потом наоборот. Такой скачок тоже вполне нормален в симпатиях детских групп.

С точки зрения полезности, наверное, не так важно, нравится ребенку заниматься или не нравится. Ведь, по сути, школа не от слова «люблю», а от слова «надо». Ребенка сразу приучают к тому, что ему будет неинтересно, скучно и трудно. Мне даже знакомы родители, которым не нравится, что их ребенок получает удовольствие от занятий, для них это показатель, что секция плохая. Ребенку должно быть трудно, а, если он приходит довольный, значит, его на секции мало нагрузили. Через детей недовольство родителей просачивается и до меня. Ребенок начинает испытывать вину за то, что ему нравится что-то, что не нравится его маме, папе, бабушке, дедушке. Это приводит к тому, что приходится выбирать, либо заниматься вопреки, либо бросить тренировки. Так, я получаю разную обратную связь от родителей через детей: «Какой-то фигне они там учатся, на шпагат он их не сажает, и ещё болтают о всякой ерунде». От детей через родителей: «Спасибо вам огромное, мы очень рады, что есть такая секция. Наш ребенок всегда бежит на ваши занятия».

Так ты балансируешь между любовью и нелюбовью. Комичнее всего, когда скептически настроенный родитель, который уже успел много гадостей наговорить про твою секцию, вдруг меняет своё отношение, а у ребенка уже другие заботы и ему ходить не хочется. Ребенок и родитель меняются местами. Теперь родители очень хотят, чтобы ребенок ходил, а ребенка всеми силами упирается.

Вывод. Нужно получать удовольствие от момента «сейчас». Пока дети и родители на подъеме, нужно радоваться вместе с ними, радоваться искреннему «люблю». Но не рассчитывать, что так оно и будет продолжаться, а просто жить сегодняшним днем. И нужно проще относиться к чужим «не люблю», будь это бунт ребенка или ворчание родителей. Как написано на кольце Соломона: «Проходит всё, пройдет и это».