Детско-юношеское направление

За период моей работы инструктором на детско-юношеских группах по йоге, я познакомился с самыми разными детьми. И, как ни странно, общение с ними, гораздо более привлекательно для меня, чем обсуждение каких-то запутанных йогических концептов или поиск подходов к философии йога-сутр.

Ребенок - это всегда устремленность в будущее при ярком настоящем. Сегодня он увлекается одним - завтра другим, но каждый раз в этих увлечениях бурлит энергия. Поэтому детские группы - это группы видимого прогресса. Со взрослыми можно заниматься годами без видимых изменений (безусловно, когда-то количество перейдет в качество), но с детьми не так. У меня есть группы, в которых дети добились невероятных успехов в йоге за промежуток короче года. Гибкость и силовые качества улучшались, дети стремились к всё более сложной программе и были периоды, когда уже мне приходилось прикладывать усилия, чтобы идти с ними вровень.

Чаще всего любят говорить, что дети гибче и у них лучше метаболизм. В связи с этим сразу вспоминается время, когда мне посчастливилось вести одновременно занятия на взрослой опытной группе (от 30 лет и выше), студенческой группе (от 17 до 20) и группе дошкольников (до 7 лет). При казалось бы сильном разрыве в возрасте, на всех трех группах (и даже у дошколят) были низкие показатели по растяжке. Но со временем "Дорогу осилит идущий". Так дошкольники, мало проявляющие интерес к занятиям и больше, жаждущие играть и беситься, отставали по растяжке от взрослых, которые действительно хотели научиться управлять своим телом.

Поэтому всё списывать на возраст нельзя. Дети в йоге начинают заниматься на тех же основаниях, что и взрослые. И также, как и взрослые, если они проявят немного усердия, добиваются высоких результатов.

В спортивной школе, где я работаю, ребята давно разделились на две группы. На рабочую группу и группу "милых шалопаев". Иногда они пересекаются и тогда "милые шалопаи" восклицают: "Артем Михайлович! Как так? Мы к вам тоже ходим, но ребята в другой группе уже делают сложные силовые асаны, садятся на шпагат, делают мостик из положения стоя, а мы ничего не умеем?". Мы договариваемся с ними со следующего раза начать усиленно заниматься. В следующий раз они приходят и первым делом спрашивают меня: "А во что мы сегодня будем играть?". И здесь взрослые никак не отличаются от детей.

Йога - это великолепная база для здоровья человека. И нередко мои ученики после йоги идут в спортивные секции или увлекаются танцами, борьбой, но неизменно добиваются успеха везде куда бы они не пошли. В этом и заключается прелесть занятий правильной йогой.

Недавно побывал на двух открытых занятиях по детской йоге. Что радует, такие занятия в городе Самара ещё существуют, но инструкторов как было немного, так и остается. Мне повезло, что мой инструктор начал ставить меня проводить занятия для младших групп, когда я ещё сам учился в детско-юношеском направлении, поэтому некоторые навыки начали формировать ещё в те далекие годы. На тот период многие инструктора пробовали делать набор детей и обычно их группы закрывались уже на первый год работы. Этому было несколько причин и одни из самых главных – смешанность наборов и трудность удержание группы. Более того, если, отдавая ребенка в секцию по баскетболу или каратэ, родители примерно понимали, что за результат следует ждать, то, что ждать от йоги было непонятно.

Неясно было и что дает йога и зачем она нужна и к чему всё это приведет. По телевизору йогов выставляли сумасшедшими сектантами, религиозными фанатиками или какими-то дикими полуголыми циркачами из нищей Индии. Отдать ребенка в такую секцию? Хм… Довольно долго йога вставали на рельсы фитнеса, и пришло общее понимание йоги как оздоровительной системы. Йога как своеобразный вид гимнастики, включающий упражнения на силу, баланс и гибкость. Поэтому всё моё йогическое детство было наполнено неадекватными смешками сверстников, считающих, что мы там ходим по гвоздям, осуждающими взглядами бабушек, которым почему-то казалось, что йоги – это почти наркоманы и всему другому сопутствующему. Не могу сказать, что сейчас не осталось опасливого отношения к йоге, но всё же его стало намного меньше. Другое дело появились проблемы в программах преподавания. И, если у взрослых групп разработка методического материала идет более менее хорошо, то вот для детей ситуация хуже.

Единственными хорошими пособиями по детской йоги, которые я встречал так и остаются книги, написанные моими инструкторами и инструкторами моей Школы. Более менее адекватный материал идет с запада от системы YogaKids, вся остальная детская йога больше похоже на занятия физкультурой, которую проводят дошкольные педагоги с элементами упражнений из йоги. Это, конечно, тоже неплохо, но сильно урезает возможности развития детских групп.

Возвращаясь к двум открытым занятиями. На оба открытые занятия можно было прийти детям до 14 лет. Но и на одном и на другом занятии преобладали малыши. Максимум кому-то из них было 8-9 лет. Все остальные были дошколятами. Т.е. в понимании родителей «Детская йога» - это йога для малышей. Наблюдал ситуацию, как одна мама пыталась впихнуть своего мальчишку лет 12 позаниматься среди дошкольников, само собой эта идея его не сильно привлекла. У самих ребят словосочетание «Детская йога» вызывает отторжение. Как сказала одна из моих учениц, которая перешла в пятый класс: «Я уже выросла. Это я, когда маленькая была на йогу ходила, а теперь я уже взрослая».

Две из моих групп состоят из детей 10-12 лет. И, хотя рабочее название у них «Детская йога», я называю их детско-юношескими группами. Потому что малыш и подросток – это хотя и дети, но это очень разные дети. Для них нужны и отдельные программы и разный подход и даже совершенно иной тип поведения. Важно обратить на это внимание. Занятия для ребят необходимы, но нужно разграничение по возрасту.

Инструкторам-практикам, которые занимаются йогой профессионально, работать с детьми невыгодно финансово и эмоционально. Слишком много энергии уходит на поддержание порядка, на удержание внимания, на то, чтобы чутко реагировать на изменения в настроениях группы. С взрослыми работать гораздо проще и отдача совершенно иная. Поэтому такие инструктора не набирают детских групп, а именно к ним пошли бы учиться дети от 10 до 18 лет. Остаются инструктора, которые очень любят маленьких детей, а вот с ними уже неуютно заниматься подростку. Всё-таки всякого рода сюсканье у подростка вызывает самое сильное отторжение.

Чтобы работать с детьми, нужна определенная настойчивость. Детские группы набираются медленно, распадаются легко, очень быстро становятся смешанными (это когда в группе могут быть школьники разного возраста одновременно) и, конечно, ребята быстро растут и меняются.

В идеале ребенка нужно провести от дошкольника до взрослой группы, проходя вместе с ним все этапы взросления. Конечно, гораздо проще сосредоточится на одном возрасте, но это будет неправильно. От инструктора требуется определенная психологическая гибкость. Для того чтобы идти с ребенком в ногу, нужно будет и самому постоянно изменяться. Вот этого не хватает в современной «детской йоге». Я видел как на открытые занятия подходили и девчонки 12-14 лет, но просто не находили себе места в группе дошколят, неуверенно мяли свои коврики, а потом также тихо уходили, как пришли. Вот так нелепо для кого-то начинался и заканчивался путь в йоге.

Йога для детей меняется в зависимости от возраста. Считать, что вся система детской йоги базируется только на упражнениях для малышей неправильно. Чем старше ребенок, тем серьезнее уровень. Это нужно доносить до детей и родителей, чтобы не складывалось превратного впечатления о занятиях. Каждому возрасту - своя йога.

Заниматься йогой может любой человек. Это не зависит от религии, национальности, возраста, пола и т.д. Всякий кто пытается навязать религиозный аспект, начинает заниматься не йогой, а незаконной миссионерской деятельностью. Что не имеет отношения к древней оздоровительной системе.Приписывать йоге национальную специфику неправильно т.к. искусство универсальное и при грамотной подаче способно принести пользу всем людям без исключения. Если говорить про пол и возраст, то сейчас больше 80% групп по йоге состоит из женщин, хотя изначально йога считалась мужским искусством. В 21 веке стали развиваться группы по йоге для пенсионеров и дошкольников, что стерло возрастной барьер для занятий. Но при всей общедоступности определенные стереотипы до сих пор остаются.

Религия. Ко мне на группу приходит нерусская девочка, которая увлеченно начинает изучать йогу, но через некоторое время исчезает. Потом появляется вновь, но сразу предупреждает меня, что ей нельзя делать «намасте»: «Мама сказала мне не складывать ладони вместе, потому что это религиозный символ». Пришлось из её практики убрать этот жест. «Намасте» обозначает приветствие, благодарность или элемент упражнения – не более. В современной йоге нет религиозных аспектов - это упражнения для оздоровления.

Национальность. «Артем Михайлович, а вы умеет по-татарски говорить?» - спрашивает меня одна хитрая девочка. «Нет, не умею» - отвечаю я ей. После чего она задает этот вопрос всем остальным и, убедившись, что никто не знает этого языка, с улыбкой говорит: «Вы все неудачники! Потому что татары лучше всех!». А разве могут неудачники научить её чему-то, в том числе и йоге? И, если йогу придумали не татары, разве может быть она полезна? Пришлось объяснять ребенку, что национальность не влияет на обучение. Поэтому, говорить, что татары лучше всех и делать упражнения из йоги «плохо» - это позорить не только себя, но и татар. Ребенок призадумался. Тоже самое со стереотипами о йогах Индии. Либо считают, что нужно учиться йоге у индийца, либо презирают йогу именно за то, что она придумана «какими-то» индийцами.

Пол. Мама приводит мальчика на занятие по йоге. Мальчишка заглядывает в зал и видит одних девчонок. Глаза его наполняются слезами, и он начинает всхлипывать: «Мааам, йога – это для девчонок! Я не пойду заниматься!». Мама успокаивает его, а сама шепотом спрашивает меня: «А мальчишки йогой занимаются?». Когда я начинал заниматься, у нас в группе не было девочек, и вопрос был противоположный.

Возраст. «Уберите его!» - взмолились студенты, когда я вел йогу на стадионе «Локомотив». «Он нас выматывает, нам тяжело, после него домой ползешь!» - стонали молодые люди (возраст от 18-21). «У вас высокие нагрузки, такие нагрузки только молодым ребятам подойдут» - смущенно говорила взрослая группа (возраст от 30-50). В этом случае возраст не помеха, чтобы воспринимать йогу, как что-то тяжелое. Но приведу хороший пример. В 2014 году, я проводил занятия в одном фитнес центре и ко мне в группу пришли две девушки, одной 45, другой 28. Девушка постарше осталась заниматься до конца года, а 28-летняя ушла с середины первого занятия (ибо тяжело). Возраст становится ограничением только в случае, если человек относился к своему телу без должного уважения на протяжении многих лет. Во всех остальных случаях, как в 15, так и в 60, йогу можно практиковать почти без ограничений.

Я привел ряд стереотипов, с которыми сталкиваюсь чаще всего. Стереотипы мешают начинающим практиковать. Потому что они закрепляются недобросовестными инструкторами. Стоит появиться одному инструктору, читающему священные индийские тексты или носящему национальный индийский костюм, как все остальные инструктора начинают рассматриваться через эту призму. Современный человек более грамотен и способен отличить инструктора от шарлатана. Но я до сих пор сталкиваюсь с родителями, которые не понимают, что такое йога и выдумывают что-то свое.

Как завуалированно спросила меня одна родительница: «А вы на занятиях не применяется никакие… хм… специфические техники?». «Наши техники не более специфичны, чем техники танцев, боевых искусств или разных видов спорта, но более универсальны т.к. дают базу для занятия любым из этих видов практик» - отвечаю я.

«В чём отличие йоги для детей от йоги для взрослых?». Этот вопрос мне задают достаточно часто. И, вероятно, следует ответить на него более подробно т.к. если бы отличий не было вовсе, то и не было бы смысла разрабатывать разные программы.

Дыхание. Самое главное отличие заключается в практически полном отсутствии специфических дыхательных упражнений (пранаям) у детей. Это не значит, что техника «полное дыхание» или тренировка на задержку дыхания невозможны. Просто важно, что для детей дыхательные упражнения, занимают не больше 10 % от объема всех техник. Я не вижу ничего плохого в тренировке легких, более того, некоторые ученики на моих группах могут задерживать дыхание до двух минут, что не каждый взрослый может. Но для растущего организма нужен иной вид нагрузок и перенасыщение кислородом и разного рода вариации дыхательных техник могут привести к негативным последствиям, от потери сознания до физиологических нарушений. Поэтому в качестве ознакомления проводить занятия с использованием дыхательных техник можно, в качестве постоянной практики -нельзя.

Упражнения на шейный отдел позвоночника. Ещё одно важное отличие. Чаще всего имеются в виду упражнения с закидывание ног назад в положении лежа, к примеру, поза плуга (Халасана). Так как шейный отдел у детей слабый, то его можно повредить при высоких нагрузках. Поэтому некоторые инструктора полностью исключают упражнения связанные с нагрузкой на шею. Интересный факт, что и на фитнес-группах для взрослых стараются избегать прогибов в шейном отделе позвоночника, т.к. и у взрослых он с возрастом становится не таким уж гибким и легко травмируется. Но и здесь есть ряд коррекций. У меня на группах дети делают четыре разновидности позы плуга, но пришли они к этим разновидностям ко второму году обучения, после длительной подготовки, до этого они делали только подготовительные позы. То же касается стойки на голове, так сильно всех пугающей. Ребята, которые обучаются у меня уже третий год, спокойно встают на голову и хорошо знают технику безопасности, они длительно шли к этой позе, чтобы выполнять её без травм и дискомфорта. В редких исключениях (такое чаще бывает, если ребенок раньше занимался гимнастикой или борьбой) стойка на голове получается в конце первого года (на моей памяти таких примеров было три). Поэтому нужно смотреть по конкретному человеку и если так уж хочется делать перевернутые позы, то «березка» или «свечка» обладают тем же эффектом, но при этом менее травмоопасны.

Игровой блок. Мне кажется, что многие взрослые были бы не против заменить разговоры о «энергии», «точках концентрации» и т.д. на какую-нибудь игру. Игра не обязательно должна быть на каждом занятии, но она должна быть. Кроме того, что она развивает навыки действия в команде, она также дает возможность проявить себя, что трудно сделать, показывая асаны. Через игру люди узнают друг друга лучше, и процесс обучения идет проще. Гораздо приятнее идти на занятие, осознавая, что на занятии не просто какие-то «левые» ребята, а твои друзья. Этого часто не хватает на группах для взрослых, которые нередко ограничивают поле взаимодействия с другими своим ковриком. Успешной практики можно достичь только с учетом работы всех. Я встречаю иногда «йога»-игры на медитацию или на успокоение нервов и я не против них, но мне больше импонирует играть в подвижные игры («вышибалы», «перестрелка» и т.д.) и в игры на интеллект (к примеру, достаточно популярна стала на группах игра «крокодил»). Тот, кто исключает игру из занятий, теряет очень много, также как тот, кто превращает занятие в игру, всюду нужна мера.

Группы бывают разные и это надо учитывать, если грамотно, то разбивать учеников по физическим качествам. Кому-то, чтобы встать на голову, нужен год, а кого-то нужно готовить пять лет и даже более того, кому-то это вообще не нужно, но и для этого понимания потребуется время. А для инструктора главное вовремя увидеть, для кого время пришло, а кому ещё рано.

Для того чтобы сформировать рабочую детско-юношескую группу может потребоваться несколько месяцев. Первый месяц самый напряженный. Новые дети, разные характеры, притирка к коллективу и выстраивание отношений с учителем.

Все дети делятся на три группы. Дети, которым интересно:

1) Само занятие,

2) Ты,

3) Другие дети.

Занятие.

Когда ребенка интересует само занятие йогой, то он трудится эффективно т.к. хочет чему-нибудь научиться. С такой группой работать лучше всего. Но набираться она может в течение нескольких лет. Ребят серьезно увлеченных занятиями мало. Зато такая группа хочет двигаться вперед и достигать новых высот. Сейчас у меня одна такая группа.

Ты.

Если интересна личность учителя, это может приводить к разным результатам. Обычно дети, которые хотят дружить с тобой, не хотят заниматься. И чем больше их желание сдружиться, тем меньше их интерес к занятиям. Примеров у меня очень много. На разных группах есть девчонки, которые вместо занятий пели мне песни, показывали свои рисунки, говорили о сказках, декламировали стихи и т.д. Такие дети бесились, прыгали, звали меня играть. Эффекта от занятий никакого, зато много веселых и интересных историй.

Другие дети.

Это самый распространенный интерес ребят приходящих на йогу. И группы, которые формируются на таком интересе самые тяжелые. Их не интересует занятие, их мало интересуешь ты (даже более того отвлекаешь). Их интересует друг, подружка, местный клоун или хулиган на группе. Такие ребята очень любят командные игры, очень часто отвлекаются на занятиях, могут забыться и громко разговаривать или спорить. Долго такие группы не работают.

Ребята могут переходить из одной группы в другую. Есть примеры, когда друзья, которые ходили на йогу по какой-то причине рассоединялись, и друг без друга начинали активно работать. Так на одном занятии мальчик очень хотел произвести впечатление на девочку, и портил занятие всем остальным ребятам, мешал мне и заставлял хихикать и краснеть даму своего сердца. Как только он был выставлен в коридор, в зале воцарилась рабочая атмосфера. Даже безудержно хихикающая девчонка успокоилась и стала интересоваться занятием. Есть примеры, когда ребенок, интересуясь личностью учителя, становился лучшим в группе. Авторитет учителя только подстегивал развитие в рабочую группу и интерес к самим занятиям. Но есть принципиальный момент при формировании группы на основе любого из трех интересов.

(!)

Я не считаю, что нужно заставлять ребенка заниматься йогой, если она ему не нравится. По всем канонам педагогики любого ребенка можно заинтересовать своим предметом, всё зависит только от количества усилий. Но я не вижу смысла тратить огромное количество усилий на мальчишку или девчонку, которые по своим способностям лучше бы раскрылись на танцах или в секциях борьбы. Если мне попадаются такие дети, то я прямо говорю родителем, чтобы они отдали их на такие секции. Вместе того, чтобы подавлять, манипулировать, развлекать, завлекать ребенка на йогу, до которой он ещё не дошел или которая ему в принципе не нужна, лучше пусть он попробует заняться чем-нибудь другим. Это будет полезнее для него, а если потом будет нужно, он придет и ко мне.

Поэтому я беру только усердных ребят, способных трудиться или в которых просматривается потенциал в йоге. Нередко ребенок приходит без всякой подготовки. Он не умеет в наклоне достать руками пола. Когда он делает выпад, то у него болят ноги. Прогибы не получаются, но зато видно, что он готов работать над этим. И мы работаем. И пока мы работаем, кроме интереса к занятиям естественно появляются и общие интересы, и темы для разговора, и совместные праздники, которые мы традиционно стали проводить с прошлого года. Тогда кроме интереса к занятиям формируется хорошая, дружеская атмосфера в коллективе. Появляется настоящая эффективная группа по йоге.

Мне нравится то, чем я занимаюсь. Общение с ребятами, знакомство с новыми людьми, преподавание - это то, что приносит мне радость. Ребятам ещё далеко до глупых «взрослостей» или взрослых «умностей». Они ведут себя непосредственно. Если это не выходит за рамки и не вредит обучению, то это становится основой самых крепких дружеских отношений. Когда-то мне казалось, что человек, закончивший вуз, начитанный, знающий, должен быть всем интересен и к нему должны тянуться люди. Но если бы передо мной поставили выбор, с кем я хотел бы общаться, с детьми или с академиками, то со всей очевидностью, я выбрал бы детей. С ними гораздо интереснее!

Пока человек ещё не вошел в сетку «работа-дом-работа-дом», он открыт всему новому, он и философ, и волшебник, и ученый. Он, безусловно, очень интересный собеседник, он легко захватывается идеей, он эмоционален, он харизматичен, он не боится показаться глупым или что-то не то сказать. Он сплошной потенциал. Когда этот человек вырастает (и это самое обидное), он становится кем-то. Инженер, слесарь, пиарщик, менеджер и т.д. Раньше он был всем, а теперь он одно. И это одно бывает, съедает его. И уже нельзя разделить того веселого ребенка, которого я учил, от его работы. И это трудно, отпускать людей.

Каждый человек находит свой путь. И каждый проходит, то, что должен. Проходит и детство с дурачествами, и юность с любовными переживаниями и зрелость с тяжелой ответственностью. Об этом пишет Марсель Пруст «В поисках утраченного времени». Время очень быстро уходит. А преподаватель, этот хитрый лис, прильнув к источнику вечной молодости, опять бегает с мячиком, смеется вместе с ребятами, играет и учит. Этакий Питер Пэн, который не хочет взрослеть.

Невероятно учить и учиться. Учиться и учить и так по замкнутому кругу. И в этом одно из оснований йоги. Не в древних текстах, не в сложных позах, а в постоянном движении вперед, в самосовершенствовании. Можно сказать дети изначально больше йоги, чем любой продвинутый инструктор. Взрослые только стремятся вернуть свою непосредственность, когда у детей она просто есть и они очень хотят от неё избавиться. Жизненный парадокс: сначала «хочу быть как папа», а потом тоскую по родительской заботе. Но все эти эмоции нужны. Всё это часть нашего опыта в этой жизни. Инструктор учит детей, а дети учат инструктора.

За время работы инструктором через меня прошло много детей. В отличие от школьного учителя, я занимаюсь только с теми, кто проявляет интерес к моему предмету. Это значит, что группы формируются сами. Недовольные ребята уходят, заинтересованные остаются.

Несколько лет назад мне пришлось получить и обратный опыт, когда ко мне приводили от 20 человек и их не всегда интересовали мои занятия. Чем больше детей, тем неадекватнее становятся даже примерные ученики. Положение выходит из-под контроля и нужен немалый педагогический опыт, чтобы привести всех в чувство.

Учителем работать нелегко. Поэтому в эту профессию приходит мало людей. Зарплаты низкие, ответственность большая, отдачу невозможно прогнозировать. Насколько бы сильно ты не любил детей, весь класс нельзя вытянуть на хороший уровень. Каждый ребенок уникален и тебе повезло видеть одновременно его творческий расцвет и выработку морально-этических качеств. И пока ты радуешься успехам одних детей, другие уже входят в стадию бунта и хотят бесполезной «борьбы» с тобой. Поэтому в какой-то момент для меня результат учебы стал выше, чем сам процесс.

Когда ты преподаешь, ты осуществляешь «ковровую бомбардировку». Закидываешь учеников знаниями, в надежде, что кому-то эти знания западут в душу. Здесь есть толика смирения, потому что есть вариант, что всё, что ты сделал для детей в одной группе, не будет иметь для них значения. Если же хочешь донести информацию до каждого, то начнешь сгорать и глупеть. Твои силы будут рассеиваться, ты будешь не успевать оказать должного внимания умным ребятам, а будешь тратить время на поддержание дисциплины и риторические баталии с детьми, вступившими на путь самоутверждения. Результат обучения будет формальным (оценки в журнале должны быть хорошие), но всё внимание будет переведено на процесс (контроль класса и начитка программы).

Поэтому школьные учителя – это святые люди, но, во многих случаях малоэффективные. Им говорят: «Спасибо за то, что вы нас терпели и воспитывали», а преподавателям в вузе говорят: «Спасибо за то, что вы нас научили». Первых любят, вторых уважают. Если есть желание тратить нервы, силы, время по принципу «делай добро и бросай его в воду», то учительство это то, что вам нужно. Если нет, то придется искать себя где-то ещё.

Мне не хотелось отказываться от обучения детей, но и формат больших групп мне не подходил. Поэтому я перешел на малые группы, и это оказалось самым эффективным способом взаимодействия с учениками. Наиболее продуктивными оказываются индивидуальные тренировки, потому что при этом ты вкладываешь силы и время в конкретного человека, которому нужен результат. То же самое на взрослых группах. Чем локальнее взаимодействие, тем выше показатели (поэтому в школе идут к репетитору).

Идеально, когда малая группа состоит из 10, максимум 15 человек. Чем больше людей, тем труднее учить. Если взрослые ещё способны действовать сообща в пределах до 30-40 человек, то дети рассеивают внимание и те, кто дальше от инструктора начинают безобразничать.

Важно, что малая группа «сохраняет» учителя т.к. если он будет измотан тренировками и потратит все силы на управление группой, а не на обучение, то он просто не сможет двигаться в своей технике, а значит, и группа будет тормозить. «Команде» это совсем не нужно.

Поэтому вывод, к которому я пришел: «Если хочешь продуктивно тратить свои силы, набирай небольшие группы увлеченных людей, тогда вы, объединив усилия, будете двигаться вперед. В ином случае твоё служение людям будет альтруистично, но со случайным эффектом».

В августе 2017 меня попросили провести три занятия по йоге для ребят, занимающихся спортивными танцами. Занятия проходили на базе отдыха Циолковский, что довольно далеко от города, но зато на природе. Опыт для меня интересный и необычный.

Уже три года я привык работать в малых группах, когда знаешь учеников по именам и имеешь возможность подойти к каждому лично и поправить технику выполнения. Здесь меня сразу предупредили, что ребят будет много. Насколько много я понял только тогда, когда вошел в зал.

Мне сразу вспомнилось, как один мой хороший коллега проводил городское мероприятие на базе одной из школ г. Самары и пригласил меня провести небольшую разминку. Это был мой первый опыт проведения занятия для большого количества людей. Тогда я отказался от микрофона, и под оглушающе громкую музыку, жестами пытался показывать правильное выполнение упражнений. Дети повторяли за мной все движения и даже те, что не входили в программу (терли плечи и указующе размахивали руками). Надо отметить, те ребята были незнакомы с показываемыми техниками. И местами занятие превращалось в веселую куча малу.

Ещё через год после этого я столкнулся с большими группами дошкольников, которые хотели дружить со мной, но заниматься были не намерены. Эта неуправляемая маленькая армия могла за мгновение разбежаться по разным уголкам зала. Собрать их было очень сложно. Поэтому я с трепетом отношусь к настоящим педагогам физической культуры в дошколке. Мне довелось увидеть, как работает женщина, которая учила уже детей своих выпускников. Её опыт я применяю на своих малых группах для дошколят. Это целая наука.

Всё это вспомнилось мне, когда я вошел в спортивный зал. Эхо моего голоса разнеслось по пространству. Мне сказали, что будет примерно 70-80 человек. Притом соотношение возрастов будет самое разное, будет много ребят из начальной школы и ребята, которые уже давно занимаются. С любопытством я затаил дыхание.

Зал начал заполняться. Пенковые коврики мелькали в руках. Резинки от ковриков летали по залу. Дети теснились друг к другу. Вскоре зал был полон. На меня смотрели заинтересованные, румяные лица. Занятие началось. Как обычно я давал функциональную разминку, потом два блока на растяжку, комплекс по йоге и в конце упражнения на расслабление. Что меня приятно удивило в этих детях, это их дисциплинированность. Я не могу сказать, что они не хулиганили (все дети немного хулиганят), но эти дети делали это вежливо, стараясь не мешать. Были моменты, когда в зале царила тишина (поверьте, это не так часто бывает даже на тренировках в малых группах). И я не заметил, как занятие подошло к концу. Потом дети подбегали ко мне и задавали вопросы «А сколько по времени профессиональный йог может выполнять упражнение?», «А почему многие йоги занимаются босиком?» и т.д. На все вопросы дал подробные ответы и дети с любопытствующим «Ууу» разбежались.

В целом мне очень понравилось работать с этими ребятами. Но есть два важных момента, которые я вынес, работая с большими группами: 1) при выполнении упражнений нужно всегда вести счет и 2) при упражнениях на расслабление не лежать вместе со всеми, а следить за дисциплиной. Первый момент мне подсказал мой инструктор ещё шесть лет назад. Второй пришел ко мне с практикой (ибо стоит лечь и закрыть глаза инструктору, как «просыпается мафия»).

Работать на больших группах важно и нужно, в рамках семинара или обучающего тренинга. Для длительной эффективной работы, я буду рекомендовать группы до 15 человек. Полученный мною опыт точно пригодится и надеюсь, ребятам, с которыми я занимался, тоже стало немного понятнее, что такое йога и какой она может быть.

На йогу приходят дети с разной физической подготовкой. Обычно я спрашиваю, занимался ли ребенок чем-нибудь раньше (танцы, гимнастика, легкая атлетика, борьба)? Встречаются дети, которые не занимались вообще. А есть те, кто сразу садится на шпагат, встречаются также те, кто не может достать своих коленок в наклоне. В связи с этим интересен прогресс тех, кто не занимался и тех, кто изначально имел хорошие данные.

На занятие в студию йоги пришла девочка, которая имела средний уровень подготовки. Занимались мы с нею в течение полугода. Через этот промежуток времени на группах мы осваиваем подготовительную стойку на голове. Я серьезно настроился долго работать с этой позой, и пока я объяснял все тонкости выполнения, демонстрировал подготовительный вариант, девочка уже встала на голову (первый раз в жизни) и не упала. В дальнейшем вставала также легко, как и в первый раз. Этого не произошло бы так просто, если бы в течение шести месяцев мы не проходили курс растяжки, силовые блоки и не осваивали базовые упражнения из йоги, всё это готовит тело к сложным позам. Но даже при хорошей подготовке дети сразу на голову не встают и очень долго идут к этому упражнению. Но бывают и необычные исключения.

В спортивной школе ребята из второго класса привели ко мне на занятие какого-то мальчика. Маленький, худенький, неказистый, он казался обычным мальчишкой, таким же, как все. Но после разминки этот мальчуган попросил меня показать ему какие-нибудь сложные асаны. Чтобы я ему не показывал, он с легкостью это повторял. Он сгибался куда угодно, ходил на руках, выполнял сальто назад. На мой вопрос занимался ли он где-нибудь раньше, он с гордостью ответил, что нет, и его всему научили старшие ребята во дворе.

Последний пример. К нам на занятия ходит первоклассник, который, когда ему скучно становится на голову. Или, когда на него перестают обращать внимание, делает шпагат. Делает он это мимоходом и всегда неожиданно. Однажды, увидев, что запечатлевают ученицу в позе треугольника, он аккуратно затесался в кадр и встал на голову, обнаружил я его только дома, просматривая фотографии. Кому-то трудно делать сложные позы, а для него это что-то повседневное.

Дети бывают с врожденной гибкостью, с невероятным равновесием, с высокими силовыми качествами. Этот дар нужно сохранять и беречь. Некоторые приобретают гибкость и, возможно, это даже легче, чем сохранить то, что дала природа.

Каждый год в нашем городе проходит детско-юношеских фестиваль по йоге. Дети усиленно готовятся показать мастерство, наработанное за год. Это очень важное мероприятие. Проведение фестиваля (а ранее он назывался турнир) это то событие, которого все ученики ждут целый год.

Мне повезло самому принимать участие в первых турнирах по йоге, и я также трудился из года в год, чтобы расширить свою практику и освоить более сложные и интересные позы. Теперь ребята (если можно так сказать о людях, которые закончили вуз и уже давно работают), с которыми я когда-то учился на детско-юношеских группах по йоге, вместе со мной и с нашим инструктором сидят в зрительном зале. Ученики, волнуясь, выходят на сцену. Вмести с ними, волнуемся и мы. Что значит фестиваль для них?

Для ребят это замечательная возможность поделиться опытом друг с другом, показать наработанную технику и посмотреть на своих сверстников. Для них это мероприятие подтверждение того, что с каждым годом они становятся гибче и крепче. Смотря друг на друга, они видят то над чем им ещё нужно работать, с удивлением или радостью отмечают, что продвинулись вперед в освоении поз. И, конечно, это великолепный опыт публичных выступлений. Но там закончится йога, где начнется жадность и спортивная растяжка, цель не выиграть фестиваль, не похвастаться тем, насколько ты гибче других. Цель иная. Цель показать, чего ты достиг, как трудился над собой, можешь ли ты быть примером для других ребят. Нет проигравших. Есть только опыт. И всегда нужно это помнить.

Термин «соревнования» не применим в йоге. Судьи оценивают ряд асан, которые выполняют ученики, отмечают правильный вход, нахождение и выход из позы, т.е. оценивают технику выполнения. Техника – это половина успеха. А другую половину трудно оценить – это внутренняя работа учащегося, получает он удовольствие от позы или нет, удобно ему в ней или дискомфортно, может быть, он делает через силу, а сам улыбается (как учат на бальных танцах), это не так просто заметить. Может быть, сегодня ребенок разволновался или его что-то тревожит и поэтому всё не задается. Оценка субъективна.

Фестиваль – это учеба для ребенка. Дети могут взглянуть на себя со стороны и, если раньше им казалось, что они выполняют всё идеально, то после фестиваля, они действительно задумываются над тем, как они занимались до этого. Такого рода подход применим и к взрослым. Но на взрослых турнирах люди гораздо реже способны оценивать себя критично. Мне понравился позитивный настрой моих учеников после первого турнира, они участвовали первый год и еле прошли в финал, но появившись на следующем занятии, они не расстраивались, а наоборот говорили: «Артем Михайлович! Представляете, мы всего год занимались и вышли в финал, значит, мы что-то умеем!». А на другой группе, ученики прибежали и возбужденно начали спрашивать: «А когда будет следующий фестиваль? На следующий фестиваль мы ещё лучше подготовимся!». Это верная реакция. Всякий опыт должен двигать вперед и участие в подобном событии дает огромный толчок в развитии.

В этому году пройдет ежегодный фестиваль по детско-юношеской йоге. К этому фестивалю все готовятся очень ответственно, но на каждом фестивале чаще всего встречаются одни и те же ошибки. Поэтому я вижу смысл написать "небольшую" памятку для участников и их родителей, которая может пригодиться и взрослым для подготовки к их внутренним фестивалям.

1. Каждое упражнение в йоге состоит из трех стадий: вход, нахождение и выход. Каждая из стадий оценивается отдельно. Если ученик стоит на голове, но не делает правильный выход или входит в стойку не плавно, а рывком, то он теряет не только весь эффект от позы, но и баллы, которые выставляет судейская комиссия.

2. Никаких лишних движений. Когда мы выполняем какую-либо асану, то каждое движение должно быть отточено, а это значит, что не должно быть ничего лишнего. Нередко наблюдаю, что ученик топчется на месте, вместо того, чтобы одним движением поставить ноги шире плеч или при подъеме из положения лежа, помогает себе то одной, то другой рукой, качается, теряет равновесие, заваливается на бок, перекатывается и вообще «Бог знает, что творит». Такого быть не должно. Аккуратность и точность.

3. Делай плавно и легко. Бывает и такое, что участник фестиваля слишком серьезно воспринял то, как нужно выполнять асану по стадиям и, выходя на сцену, начал играть в «робота». Движения механические, резкие, неестественные. Нужно сразу понять, что технично поза выполняется плавно и медленно, переходы между стадиями мягкие.

4. Учи упражнения. На фестивале на сцену вызывают по трое, и это вызывает ряд ситуаций. Мы с ребятами очень часто вспоминаем и смеемся над случаями с фестивалей, когда участники забывают, как нужно выполнять позу и начинают копировать c соседа по коврику. Был даже случай, когда все кто вышел на сцену забыли последовательность асан. Они долго стояли и косились друг на друга, ожидая, что кто-нибудь вспомнит и начнет делать, пришлось ведущему подсказывать. Упражнения нужно знать и ни у кого не подглядывать, возможно, тот, кого вызвали вместе с тобой на сцену, знает хуже тебя (а такое не редкость). Но! Если и начал подглядывать, то подсматривай у того, кто до этого зарекомендовал себя. В прошлом году, девочка с моей группы решила вдруг копировать не со своей одногруппницы, стоявшей с ней на одной сцене, а с незнакомой девочки, которая сама вытворяла что-то невообразимое.

5. Знай свои сильные и слабые стороны. Каждый год находится какой-нибудь ученик, который берет в качестве дополнительного упражнения очень сложную позу. Такую позу, которую делает, трясясь, падая, с предсмертными хрипами, вызывая жалость и слезы публики (преувеличиваю, конечно). Но в качестве дополнительных упражнений надо брать не самые сложные, а те, что лучше всего у тебя получаются, в которых тебе комфортно и приятно находиться. За сложность через страдания баллы не дают.

6. Ни за медаль, а за мастерство. Когда выходишь на сцену ты показываешь наработанный тобой опыт, твое мастерство. Если твое мастерство на высоком уровне, то в качестве бонуса ты займешь какое-нибудь место и получишь медаль, но если ты не дотягиваешь, то и не следует ни на кого обижаться. Фестиваль всегда показывает над чем стоит ещё поработать. Поэтому сразу определи те позы (из программы твоего уровня) которые у тебя не получаются и выполняй их каждый день.

7. Праздник для тех, кто трудился. Фестиваль это праздник, но праздник он только для тех, кто к нему готовился. Когда ты выходишь на сцену подготовленным, то само собой ты счастлив, хоть и волнуешься. А в ситуации, когда ты не готовился (а такое бывает на фестивалях), для тебя это не праздник, а скорее «жизненный опыт».

На мой взгляд, это то, что нужно знать, чтобы участвовать в фестивале и получить от этого удовольствие и море приятных впечатлений. Ученики будут готовиться, я буду исправлять ошибки, будем осваивать новые упражнения. В итоге все вместе будем расти в своей практике йоги.

Детско-юношеские группы набираются, как из мальчиков, так из девочек. Но мне везло вести у групп полностью состоявших из девочек и у групп, полностью состоявших из мальчишек, тут есть свои особенности.

Главная особенность состоит в том, что в однородной группе дети работают быстрее и меньше отвлекаются. Стоит в группе мальчишек появиться девочке, то ситуация резко меняется. Здесь возможно два варианта развития событий. Либо мальчишки начинают больше работать на занятии, чтобы поразить даму, либо наоборот пытаются всячески привлечь внимание своим неадекватным поведением. В первом случае работать с группой легко. Второй случай переживается тяжело всеми тремя сторонами. Девочка не может нормально учиться, мальчик сам не рад, что ведет себя ужасно, инструктор пытается восстановить дисциплину и устает от происходящего.

В ситуации конфликта возможно несколько вариантов его разрешения. Самый простой вариант, состоит в «определении предпочтений», когда девочка дружит с каким-то конкретным мальчиком в группе, тогда все другие ребята, шутят над ними, завидуют, но быстро теряют к ним интерес. Другой вариант, когда девочка дает понять, что ни один из мальчиков группы ей не интересен и ребята перебесившись начинают нормально заниматься. Самый распространенный вариант, когда девочка просто уходит из группы.

На йоге, чаще бывает обратная ситуация, когда много девочек и один мальчик. Но при этом мальчишка начинает шалить, для того, чтобы на него обращали внимание девочки. Его действия сильно мешают занятию, и часто приводит к тому, что группе приходится с ним расставаться или его переводят в более слабую группу.

Так мои ученицы привели на занятие своего одноклассника, который, попав в женское общество играл в котика, катался по коврику, издавал разные звуки, корчил рожицы… то есть «вышел» из кабинета вместе с вещами через двадцать минут после начала занятия.

Для того, чтобы такие моменты не появлялись, следует, либо соблюдать одинаковое количество девочек и мальчиков, либо держать группу в одном составе. Следует проводить беседу с новеньким (ой) и стараться не допускать ситуаций прямого конфликта в группе (которые возникают на фоне привлечения внимания). Как оказывается, эта проблема сильно влияет на сплоченность коллектива. Потому что, оглядываясь назад, я могу вспомнить не меньше трех секций, которые развалились именно из-за «роковой девочки» или «неразделенного мальчика».

В детско-юношеской спортивной школе, в одном из мест, где я веду занятия, каждый год ведется набор детей на группы по йоге и фитнесу. Специфика этих наборов в том, что занятия для детей проводятся бесплатно, но есть лимит по местам. Поэтому некоторые родители заполняют заявления на следующий год в секцию уже в мае. В течение двух первых недель сентября группы начального уровня добираются. Но, как показывает практика, 20% из тех, кто приходят на секцию, не остаются в ней больше месяца. Три причины ухода тех, кто бывает на йоге впервые:

1) Непонимание детьми и родителями, что такое йога. Йогу как оздоровительную гимнастику стали рассматривать недавно. На то, чтобы разглядеть потенциал в древнем искусстве и адаптировать его для обычного человека ушло больше 100 лет. Только к началу 21 века о йоге заговорили как о фитнес дисциплине со своей терминологией, спецификой, технологией. До этого йогу трактовали очень свободно. Поэтому образ о сектанско-религиозной химере ещё живет в головах старшего поколения. Приведу пример. После родительского собрания ко мне подошла обеспокоенная мама и задала вопрос: «А вы не даете на своих занятия ничего… хм… «специфического»?». Тогда я ответил, что йога, как и каждая оздоровительная система, имеет много специфического. Отличие и в дыхательных техниках и иной взгляд на растяжку, и большое внимание на расслабление мышц тела и т. д. После чего мама ребенка ответила: «Ну это понятно… Но вы не даете ничего именно «специфического»?». Смысл вопроса до меня дошел только, когда я приехал домой. Под «специфическим» имелось в виду: пение мантр, восхваление каких-нибудь божеств, проведением обрядов и тому подобное. Сейчас уже двадцать первый век, а люди продолжают верить, что йоги ходят по гвоздям, кому-то молятся и ведут себя неадекватно. Поэтому родитель, изначально недоверчиво относящийся к занятиям йогой, способен увидеть «специфическую» подоплеку и забрать ребенка с занятий.

2) Нежелание разбираться в терминологии. Ко мне на занятие впервые пришла девочка Ксюша. Отходила месяц. Занятия давались ей легко. После месяца тренировок, я раздаю листочки с асанами (упражнениями) для занятий дома (что сейчас делаю только для старших групп). Получив листочек, девочка Ксюша больше не появлялась на тренировках. А дело очень простое, на листочке упражнения написаны на языке санскрите - это язык на котором даются упражнения в йоге. Причем весьма банально переводятся. К примеру: «Триконасана» - «три» - три, «кон» - угол, «асана» - поза. «Триконасана» - это поза треугольника. Санскрит такой же язык как латынь или как немецкий, французский, английский. Когда на тренировках по пилатесу говорят, а сейчас мы будем делать «Hundred», что переводится с английского как "сотня", то никто не кричит: «Он говорит на неизвестном нам языке, бежим отсюда!». Я знаю инструкторов, которые преподают детскую йогу и просто убирают все названия на санскрите. Более того, сами придумывают, как называется то или иное упражнение. Не достигается цельности в системе, зато вопросов к ним меньше. Самый большой обман с названиями я видел в фитнес системе «бодифлекс». Бодифлекс – сильно измененная йога, названия упражнений переиначены, и основной упор сделан на похудение. Чтобы не заниматься обманом, на каждом листочке с асанами я даю их подробный перевод и внизу делаю сноску со звездочкой, где объясняю, что санскрит – это язык на котором даются названия в йоге. Нужно знать, что в йоге есть понятия, которые обозначают простые вещи.

3) Непреднамеренная очарованность. Я часто слышу от приходящих родителей следующее: «Йога - это что-то необычное и я хочу, чтобы ребенок заинтересовался, а то он никуда не хочет идти». Дети в свою очередь ожидающе спрашивают: «Мы будем медитировать?», «Учиться летать?», «Сидеть и петь Ом?», «По гвоздям ходить?». Каждый ребенок очарован по-своему и каждый ожидает нечто волшебное. И конечно, если у ребенка сформировалось представление, что он будет летать после занятия, а ты учишь его правильно тянуться и укреплять мышцы пресса, то он быстро теряет интерес. Ещё одно непреднамеренное очарование – это ложное понимание йоги, как ничегонеделанья. Ко мне приходят дети, которые считают, что йога это полежать, помычать Ом, позакатывать глаза и погнуть пальцы в мудрах, они тоже очень быстро отсеиваются. Как сказала мне девочка Лера, после десяти минут занятия: «А когда мы полежим?». Или как заявил мне мальчик Лев: «Я буду медитировать». Он сел и замычал. Это забавно, но недолго.

Йога может развить способность чувствовать свое тело и управлять даже внутренними процессами, это стоит большого труда, но это реально доступная «сверхспособность». Упражнения этой системы имеют неограниченное количество адаптаций и подходят для поддержания своего здоровья в любом возрасте. Ребенок, который начинает заниматься йогой, гарантировано будет иметь хорошее здоровье в дальнейшем. Поэтому, приходя на йогу впервые, надо понимать, что - это искусство со своими упражнениям, терминами и тонкостями. Искусство, которое, может быть, не научит летать, но даст много больше. Поэтому, есть смысл отбросить предубеждения и посмотреть на йогу по-иному.

Мои ученики, как и всякий свет, имеют свойство рассеиваться. Кто-то переезжает с родителями в другой район. Кто-то переезжает в другой город. Некоторые в другую страну. Вот так звоню в начале учебного года бабушке одной хорошей ученицы, с которой мы только в прошлом году строили планы на будущий фестиваль по йоге. В трубке голос: «Артем Михайлович, а она переехала в другой город. Очень жаль, что она больше не будет ходить. Мы очень рады, что она занималась у вас… это ей помогло… и здоровье поправила и вообще… Спасибо».

И вообще… Следует ли по этому поводу переживать? Возможно, нам просто отведено конкретное время с конкретными людьми. С кем-то занимаешься два занятия, кто-то ходит год, а кто-то к тебе не ходит, а всем рассказывает, что ходит. Есть и такие дети в школе – «заочная йога». А если отмерено ни больше и ни меньше, чем столько сколько нужно, то следует просто принять это как данность.

Ходил в сентябре в начальную школу с объявлениями. Одни знакомые лица. Мои дошкольники стали первоклассниками подбегают ко мне с карточками, на которых миньоны из Магнита и давай мне показывать, что у них есть. Все в школьной форме – непривычно. Хорошие ребята. Зову их на йогу, говорят что придут. Может быть так и будет. А может и для них, время было только, когда они были дошкольниками.

Удивительная эта штука время. Всё в жизни происходит вовремя. Если очень хочешь продлить какой-нибудь момент, всё равно он будет длиться ровно столько, сколько отмерено. Попробуешь оттянуть что-нибудь, и всё равно наступит тогда, когда это нужно для твоего развития. Фатализм.

В. Франкл пишет, что мы обладаем свободой в этом предопределенном мире. Эта свобода заключается в нашем отношении к ситуациям. Можно злиться, что всё идет не так, как ты задумал, а можно принять это и постараться увидеть в этом возможности. В частности я вижу, что мои ученики, которые куда-то уезжают, уносят с собой весь тот опыт, который они получили на занятиях. Значит, они уже немного лучше подготовлены к жизни. Впереди их ждут новые встречи. А меня ждут новые ребята, для которых тоже отведено своё время.

Ребенок на занятии решил разбежаться по залу… и упасть. Чаще всего падение было не запланировано, но предсказуемо. И вот герой лежит посреди спортивного зала, побежденный силой гравитации. Другие дети замерли в ожидании. Пространство начинает вибрировать от приближающейся шумовой бури. Что делать?

Обнять и успокоить.

Самый распространённый вариант, который приходит в голову. Нужно подбежать к ребенку, спросить его как он, что он ушиб, утереть слезы, посидеть с ним, подуть на его коленку. Выглядит всё замечательно. Но у тебя в зале может быть ещё 30 человек. И пока ты занимаешься одним, другие будут бомбардировать пол в участки свободные от лежащих тел. Поэтому из всех перечисленных действий, самое основное – это оценить степень повреждения. Если ребенок стукнулся ногой или ударил руку, то, конечно, ему будет больно. Но не критично (бессердечный инструктор). Синяки бывают у всех.

Поднять и/или посадить.

Если ты выяснил, что ребенок слегка ударился, то волну подступающего плача, надо прерывать сразу. Этому научили меня дошкольные педагоги. Поднимаешь ребенка на ноги и тут же отвлекаешь его заданием. Видишь трясущиеся губы, уверенно говоришь ему, чтобы он выполнил какое-нибудь упражнение или посмотрел, как делают его другие ребята. Важно не дать уйти в чувства. Истерику сложнее остановить, чем подступающий плач. Возможно, ребенок ушибся сильно. Тогда делаешь всё точно также, но ребенка сажаешь на лавку. Пусть посидит, обычно боль проходит минут через пять и он снова бегает со всеми. Если у ребенка серьезная травма, то сажаешь его на лавку (если это можно сделать, если нельзя оставляешь лежать) и кого-нибудь из ответственных ребят посылаешь за медсестрой. Бросать всю группу и переводить акцент на одного человека нельзя, контролировать надо всех.

Игнорировать или центрировать.

А бывает так, что ребенок и вовсе не упал. Не получил никаких травм, а просто поскользнулся или кто-то его толкнул. Вчера у меня был такой ученик. Он ревет не от того, что ему больно, а от того, что он считает всех вокруг виноватыми в том, что ему могло бы быть больно. В этом случае он может еще, и визжать, и реветь в голос с завываниями. В общем, устраивать театральное представление для всех вокруг. Мальчик вчера драматично завывал, указывая на девочку, которая его обидела. Тут два варианта. Можно обратить внимание всех ребят на ревуна. Заодно провести с ними воспитательную беседу на тему «Кто виноват?» и «Что делать?». Или игнорировать ревущего. Объяснить ребятам, что плачущий не может сдержать своих чувств и надо дать ему выплакаться. Перестаешь обращать внимание и, почти сразу, плакун утирает слезы и возвращается обратно на занятие.

Эти варианты хорошо подходят, когда ребенок плачет из-за боли или мнимой боли. Так можно перенаправить неприятные ощущения в конструктивное русло. Синяк может быть небольшим и занятие, несмотря на падение, может быть полезным. Но, если вовремя не помочь ребенку справиться со своими чувствами, то обычное падение может превратиться в жизненную драму. Что точно не должно происходить на занятиях йогой.

Боязнь переступить порог – это распространенная проблема у детей школьного возраста. Когда ребенок маленький, он ничего не боится и ему позволительно открывать любую дверь. Но стоит немного повзрослеть, как чужой порог может оказаться непреодолимой преградой. Даже взрослые люди робеют перед некоторыми дверьми и боятся в них входить. Страшные неопределенности ждут по ту сторону.

Вот также и дверь моего зала. За несколько лет работы, довелось увидеть, как моя дверь приоткрывалась несмелой рукой, как в замочной скважине появлялся чей-то глаз. Я слышал, как кто-то ухом прижимается с той стороны и перешептывается с кем-то. Были такие, у кого любопытство пересиливало, дверь открывалась и показывалась чья-нибудь голова. А некоторые, стоило застать их за подглядыванием – уносили ноги.

Ученики стали называть тех потусторонних коридорных жителей – «комарики». Иногда мы гоняем этих комариков, а иногда они залетают к нам и остаются. Кто виноват, что у ребенка формируются представления о «страшных порогах»? Сколько детей просто развернулись и убежали от закрытой двери моего зала, потому что боялись войти?

Проблема «дверей и порогов» переходит и во взрослую жизнь. Боятся зайти к начальнику, бюрократу, врачу, администратору. Боятся зайти в государственное учреждение, музей, театр, филармонию. И, до абсурдного, боятся заходить в дорогие магазины, кафе, дома. А всё начинается с малого. Если ребенка не подтолкнуть, не научить пересиливать этот страх, то он так и будет стоять у закрытой двери и упускать возможности.

Много подобных примеров дал мне университет. Часто встречались очереди, которые создавались перед кабинетом только потому, что никто не решался войти первым. Очереди в деканат, отдел аспирантуры, к проректору, преподавателю и везде одна история. А пошло всё из детства, из-за закрытой двери спортивной секции или из страха войти в кабинет учительницы, а уж тем более завуча или директора.

Будет правильным объяснить ребенку, что границы существуют только в пространстве. За дверью сидят такие же люди, и бояться заходить в эти двери – не нужно. Нужна вежливость и настойчивость. Почти во все двери нужно сначала стучать, быть тактичным с обитателем комнаты и уважать чужое пространство. Любая дверь – это вещь, любой человек – это просто человек, даже если он президент или большой начальник.

Жалко, когда из-за такой формальной границы к тебе не попадает в группу ученик. И это касается не только детей. Бывает, кто-нибудь из взрослых спрашивает меня насчёт занятия, а потом не приходит, потому что боится. Но дверь как граница - только в голове. Поэтому не нужно лишать себя общения с людьми, и мнимо отделять себя от них. Перешагнем за порог.

В этом году удалось набрать много первогодок из 1-3 классов. Мне нравится этот возраст. Дети уже не дошколята, но ещё не умудренные опытом школьники. Но есть ряд особенностей при проведении занятий йогой для этого возраста.

Отвлекаются и хулиганят.

Те, кто у меня занимался, знают, что я не люблю работать без результата. Ребята, которые отвлекаются, хулиганят, мешают другим - очень быстро покидают группу. И тут возникает дилемма. Когда мимо тебя проходит мальчишка, который всё занятие валял дурака, и говорит тебе: «Мне очень понравилось у вас! Спасибо!», как-то с трудом язык поворачивается ругать его. И тут либо пускать группу на самотек и веселиться, играть в мяч, беситься и т.д. Либо милым хулиганам указывать на дверь. Мне известны детские группы йоги без прогресса. Превращать занятия полезные для здоровья в праздное времяпрепровождение – не хочется. Поэтому уже сейчас я могу сказать, кто из моих первашей останется заниматься дальше, а кто скоро уйдет. Это нормальный процесс. Многие хулиганы возвращаются на йогу через год или два. Нужно время и не стоит бояться отпускать детей из группы.

Быстро устают.

Меня всегда удивляют родители, которые хотят определить своего ребенка на группу, где он будет заниматься по два-три часа. Кажется, что чем больше времени ребенок будет заниматься, тем большему научится. Это не так. Важен баланс. Для некоторых детей 30 минут достаточно, некоторым нужно 40, кто-то выдержит час. С первым годом мы занимаемся 40 минут. Они устают, но при этом с восторгом кричат: «А давайте будем заниматься йогой каждый день?!». Интерес сохраняется, ребята хотят ходить ещё. Если ребенок устает, он начинает придумывать причины, почему ему нельзя идти на йогу: ногу подвернул, живот болит, надо с мамой в магазин идти, простуда, уроки, экзамены и т.д. Поэтому многочасовые тренировки – это не для всех.

Выкрикивают фантазии.

У младших школьников отлично развита фантазия. Стоит создать какой-нибудь образ или сравнить какое-нибудь упражнение с чем-нибудь, как они тут же рождают огромное количество сравнений. К примеру: движение головой по кругу – «колобок, который катится по плечам» - «пельмень, который катается по тарелке» и т.д. Одна девочка во вторник выдала мне, что одно из упражнений похоже на то, как мы хватаем зверей («Предположим, собаку» - сказала она), а потом отпускаем на волю. Поток образов я очень люблю у первогодок. Но, если вовремя его не останавливать, то можно посвятить половину занятия подбору аналогий к какому-нибудь упражнению. Это очень увлекательно, все кричат свои варианты, смеются, бесятся, театрализируют… а потом очень медленно успокаиваются. Мне нравится общаться с учениками и фантазировать вместе, но важно ещё и вовремя останавливаться. Если не хочешь, чтобы дети ходили на ушах, то нужно закрывать кранчик фантазии, хотя и очень этого не хочется.

У меня на группе есть фантазеры, хулиганы, прилежные ученики. Люблю всех одинаково, но останутся заниматься не все, это немного грустно. Но, чтобы как можно дольше сохранить группу, нужно уметь не переутомлять детей, давать им в меру пофантазировать и спокойнее относиться к хулиганам (возможно, они хулиганят временно или это их форма симпатии). Без этих условий любая группа, даже очень хорошая, будет постепенно разваливаться. Тем более группа по детской йоге, которую трудно собрать, легко распустить и невозможно удержать, если дети сами не захотят быть там.

Довольно много ситуаций набралось с «тайными» детскими сообществами. Это собрание двух-трех детей перешептывающихся друг с другом на какую-то очень важную тему. Такие объединения довольно безобидны, но могут мешать занятию йогой. Особый смак для детей составляет возможность сокрытия чего-то от учителя.

Помню, когда был в младшей школе, то я и несколько моих товарищей играли в шпионов, вели секретные документы, придумывали друг другу сценические имена и проползали под партами на продленке. Нам тогда казалось, что учителя довольно глупые и вряд ли смогут заметить, как мы убегаем с урока или передаем тайные записки. Теперь имею счастье видеть таких же «шпионов», но уже с другой стороны.

Проводил занятие у дошкольников. Мальчик и девочка почти без слов, подмигнули, покивали друг другу, а потом одновременно подняли руки. «Артем Михайлович, а можно мне выйти?» - протянул девчачий голосок. «О, и мне можно выйти?» - как бы невзначай, спросил мальчишка лет пяти. А я смотрю на них и думаю, как же можно не заметить этот озорной огонек в глазах? Невозмутимо говорю: «Конечно можно… По одному». «Но мы хотим вдвоем» - сливая тайный план, хором говорят дети. «Это, чтобы в коридоре пошушукаться?» - совсем раскрывая карты, говорю я. Дети смущенно улыбаются. «Вот занятие закончится, и тогда в коридоре пошушукаетесь, хорошо?». Ребята кивают.

Со мной тоже хитрили, когда я начинал работать. Бывало на занятиях в младшей школе, поднимали руки несколько человек, чтобы выйти. Из гуманных соображений отпускал всех троих, а то вдруг очень хочется, а я такой злой заставляю терпеть. Как показывала практика, стоило мне высунуть голову в коридор, как я видел веселую троицу, гоняющуюся друг за другом. Это не всегда мог быть тайный предварительный сговор, иногда дети прямо в коридоре решали, что будут играть и веселиться до тех пор, пока их не поймают за этим. Но через несколько лет мой глаз научился распознавать, кто хочет выйти, а кто хитрит. Выпускаю всех по очереди.

Момент нарушения правила, тайны и заговоры – это отдушина для ребенка. Так ощущается свобода. Если внешнее давление на ребенка слабое, то хитрости у него простые и даже милые. А есть дети, на которых родители давят сильно и создают для них кучу правил. У таких детей возможность прогулять – это своеобразный бунт и компенсация за угнетение. «Тайные общества» нужны ещё и для того, чтобы ребенок научился чувствовать личное пространство. У него тоже могут быть секреты и ими он делится только с теми, с кем хочет.

Не считаю нужным прерывать детей или разрушать их тайные союзы. Правильнее дружить с детьми, тогда и ты войдешь в их тайное общество. Там свои привилегии и своя степень доверия. Главное – учитель должен быть достоин того, чтобы его можно было посвятить в нечто личное, пусть это будет просто рассказ об увлечении ученика или какая-то тайна, которой он может поделиться только с тем, кому доверяет. Детские тайны – это умение ребенка говорить о сокровенном. Обычное детское шушуканье перерастает в глубокое личностное общение во взрослой жизни и им не стоит пренебрегать.

На пути в тайную страну.

Не могу вспомнить, чтобы моё воображение в детстве работало подобно воображению учеников. Меня всегда удивляет и восхищает способность детей генерировать какие-то идеи, строя свои высказывания только на аналогиях. Большинство идей рождаются у ребят как сравнение с чем-то. Они видят что-то новое, потом ищут в памяти, где могли видеть это раньше, а потом выдают мне: «Это как было в том мультике!».

Раньше я писал о том, что процесс погружения в страну Воображляндию очень увлекательный, но может отвлекать от занятий йогой. Всё так и есть. Поэтому детей приходится прерывать, чтобы всё занятие не превратилось в бурное обсуждение разных выдумок. Но воображать нужно и можно… в разумных пределах.

Фиксики в коробочке.

К примеру. На тренировке мне пригождается портативная колонка для музыки. Когда я пользовался проводными колонками, то путался в шнурах и всегда зависел от расположения розеток в спортивных залах. Сейчас источник музыки можно разместить где угодно. Мне уже привычно, что музыка льется из маленькой коробочки на столе, но оказывается это непривычно детям.

Несколько занятий они с любопытством спорили между собой, откуда идет пение. Они уже сошлись на том, что телефон способен играть так громко. Но одна девочка всё-таки не сдержалась и спросила у меня прямо во время занятия: «А откуда играет музыка?». Какой-то мальчик ответил ей: «Ну, там, на столе колонка». Кто-то возразил: «Не, не может быть, это телефон играет». А мне стало забавно и, привлекая свой опыт в мультиках, я ответил: «Да, там колонка, я наловил в неё фиксиков и они там поют для меня».

Кто не смотрел мультики про фиксиков, как инструктор детско-юношеских групп, советую. Маленькие существа, которые живут в технике и всё чинят, оказались знакомы всем и вызвали бурное обсуждение. Посыпались вопросы: «А как вы их поймали?», «Где?», «Сколько их внутри?», «Как нам их поймать?». «Само собой ловил их на конфеты, обитают они везде и поймать их несложно, если имеешь в этом опыт» - с видом знатока, рассказывал я. «Ах, вот, значит как! Вот, я думаю-то, почему у меня телефон не работал, а потом заработал. Это фиксики!» - восторженно кричит розовощекая девочка.

Конечно, остались и неверующие. Детский конгресс постановил большинством голосов, что фиксики существуют, несколько человек воздержались. Но никто не остался безучастным. Детей потом трудно успокоить, слишком живой интерес вызывает тема. Но, в том числе, из-за таких моментов, когда можно выдумать всё, что угодно, мне нравится работать с детьми.

Спецпропуск в страну Воображения.

Недавно в рамках профосмотра, одна врач спросила меня:

- «Кем вы работаете?»

- «Я инструктор по йоге для взрослых и детских групп!»

- «И, что, нравится вам с детьми работать?»

- «Конечно»

- «Почему конечно?» - скривилась врач – «Что может быть хорошего в работе с детьми?».

Мне не хочется отвечать на этот вопрос, потому что для меня ответ очевиден. Где ещё можно побыть ловцом фиксиков для младших школьников, превратить занятие в путешествие на пиратском корабле для дошкольников или посмеяться вместе со старшей группой над их выдумками?

Такого нет на взрослых группах, и на других работах и даже в творчестве рождается только то, что ты сам чувствуешь. Нет этого и в работе со студентами и в преподавании риторики и в занятиях философией. Мир воображения открыт только детям, а меня впускают туда по спецпропуску, который я очень берегу.

Попросилось несколько младших детей позаниматься со старшей группой. Это всегда чревато безобразиями. Младшие есть младшие, они ковриками бьют друг друга, заворачиваются в них, кричат, визжат, не контролируют себя, бегают, сталкиваются. Младшая группа – это пещерные люди. Старшая – более цивилизована. Они могут, конечно, хулиганить, но при этом будут выполнять упражнения и не отвлекаться от дела.

Надо отдать должное, младшие ребята старались при старших, не болтали, не бегали и брали нагрузку выше, чем обычно. Но сильное отличие между ними возникло, когда мы перешли к игре.

У ребенка 1-2 класса ещё развит культ «Я». Это хорошо прослеживается в играх с мячом. Дети подбегают к тебе и начинают кричать: «Мне мяч! Мне мяч! Дайте мне мяч!». Стоит бросить мячик в толпу ребят, как они начинают драться за него, обижаться друг на друга и всяческими способами хитрить, чтобы мячик в руках был больше времени. Приходится приводить к порядку – выстраивать очередь владения мячом и т.д. Всё равно находятся те, кто правила нарушает и лезет вне очереди.

Ребята от 2 класса, некоторые позже, уже начинают больше понимать, что такое командная игра. Если первоклашки дерутся внутри команды, то классы старше осознают, что играют они не против друг друга. Они уже говорят: «Мы проиграли». Начинают понимать, что свалить вину на кого-то одного не получится, потому что команда должна учитывать сильные и слабые стороны всех ребят в неё входящих.

Поэтому, когда смешались в игре старшие и младшие, мне это отличие сильно бросилось в глаза. Когда я играю со старшей группой, то они, чтобы обыграть другую команду передают мяч слажено, распределяют роли, дают мяч чаще тому, у кого удар сильнее. Младшие в этой игре вели себя хаотично и проигрывали практически мгновенно. После занятия слышу, как они между собой переговариваются: «Дааа, классное занятие получилось!» - говорит один. Другой отвечает – «Со старшими играть интереснее и сложнее!». Радостные ребята побежали в класс.

Ни один из них не поменяет свою манеру игры в следующий раз – это проверено опытом. Они будут думать, что старшие играют лучше них, хотя, по сути, у старших сильное преимущество в том, что они знают значение слова «МЫ». Умение «Я» превратить в «МЫ» гораздо важнее. Любая работа у тех, кто это знает - делается легко. Выигрывают все, а не один.

У меня есть понимание почему «Я» так важно для детей. Взрослые ведь тоже поклоняются своему «Я», если их дела выходят за пределы семьи. Это связано с тем, что командная работа во взрослом мире ценится ниже. Неясно как делить выигрыш на всех участников. Поэтому каждый пытается работать в одиночку, отбирает «мяч» и не объединяется с другими «игроками». Похожая ситуация у детей, каждый из которых привык получать всё что захочет от родителей. В команде, внутри класса или на тренировке ресурсы (внимание, оценки, похвала) могут распределяться неравномерно, что и приводит к желанию «хапнуть» больше остальных, пока всё не разобрали.

На данный момент, у моих учеников выходит ощущать общий успех от победы и не перетягивать одеяло на кого-то одного. И мне хочется пожелать, чтобы и в будущем они держались вместе и могли равноценно работать в команде. Сейчас не хватает адекватного «МЫ» взамен нервозного «Я».

Сегодня на занятии услышал фразу, которую слышу от разных детей каждый год: «Хоть бы занятие длилось весь день!». Недавно один первоклассник восторженно заявил: «Хочу, чтобы йога была и завтра и послезавтра и каждый день!». Из этого можно сделать вывод, что дети любят йогу и хотят ею заниматься, но всё не так просто. Те же дети, которые грезили о бесконечной йоге, могут пропускать занятия месяцами, потом возвращаться и снова признаваться в любви к занятиям. В общем - непостоянная любовь.

У меня есть девочка, которая посещает за один год, тренировок 5 из 96 и такие отношения с йогой у неё уже три года. При разговоре с родителями выясняется, что на другие секции она ходить не хочет, а вот на мою, иногда её пробивает, тогда они меня разыскивают и её приводят. Я уже не говорю об историях, когда дети исчезают на несколько лет, а потом несмело стучат мне в класс и просятся обратно на занятия. Поэтому к фантазиям детей о каждодневной йоге следует относиться спокойно, чтобы не было сильных разочарований. Практически все, кто приходят в йогу, так или иначе в неё возвращаются. Но это не значит, что ученики не делают больших перерывов в тренировках (это касается и взрослых). Конечно, опять начинать заниматься с ребенком с нуля, так себе удовольствие, но у каждого своя практика.

К восторгу детей нужно относиться с осторожностью, но в тоже время необходимо ловить момент. Пока ребенок восхищен занятиями, он наиболее продуктивен в технике. В студии йоги у меня была ученица, которая так загорелась йогой, что на энтузиазме за полгода встала на голову и научилась выполнять сложные балансы. У остальных ребят эти техники заняли намного больше времени. Мой совет всем родителям, которые приводят детей на мои занятия – это искать возможные точки роста для детей на разных секциях.

Не все дети любят йогу. Кого-то приводят силой. Некоторые ходят за компанию с друзьями. Показателен пример, когда после занятий на одной из групп все ребята сказали: «Спасибо за урок!». И только одна девочка тихо пробурчала: «Спасибо не знаю за что…». Несмотря на скептическое отношение к занятиям, эта бунтарка продолжает ходить. Или другой пример. Приходит грустный ребенок вместе с папой. Ребенок идет переодеваться, а папа говорит: «Еле собрались, со слезами». Я спрашиваю: «А зачем идти, если настолько сильно не хочется?». Попробуйте посмотреть со стороны инструктора, мне тоже не особо хочется заниматься с теми, кто сам не хочет. Поэтому я всегда настаиваю на том, что мои занятия, безусловно, полезны и нужны, но главнее найти то, что захватит ребенка. Пусть ненадолго, но так, чтобы ребенок вынес максимально много полезного для себя, а в йогу он вернется. Может быть, даже другая секция поможет ему лучше осознать, что именно йога ему и нужна. Бывает и такое.

Отдельный разговор – это родители детей. Они тоже нередко думают, если ребенок в восторге, то это показатель. Так одна мама по телефону очень долго благодарила меня за то, что её мальчишки загорелись занятиями, хотя они жутко привередливы. Но после того как пора влюбленности прошла, отношение поменялось. У ребенка любовь изменчивая – это нужно понимать. То, что ему нравится сегодня, может не понравиться завтра. Поэтому мне бывает неловко, когда родители учеников хвалят меня, пока ребята находятся под впечатлением. Конечно, очень хочется, чтобы дети как можно дольше оставались в группе. Осознавать, что кто-то уйдет – неприятно. Особенно, когда уходят постоянные ученики. Поэтому и родители должны быть готовы к смене интересов.

Мне нравится работать с детьми – это особенная работа. Как говорил мой декан с биологического факультета: «Ты либо любишь детей, либо нет, и дети это чувствуют». Если вы хоть раз видели, как искренне ребенок радуется встрече с вами и занятию – вы поймете, о чем я говорю. И поймете, почему так горько, когда хорошие ученики покидают группу.

Влюбленность в йогу проходит. На смену ей может прийти привычка и стабильное чувство удовольствия от практики. Если, получается, привести ребенка от влюбленности и восторга к привычке (к стабильной любви к здоровому образу жизни), то – это победа. К сожалению, не для всех ребят этот путь быстрый. Поэтому не следует расстраиваться, если дети вдруг решили попробовать свои силы в чем-то другом. Наоборот нужно помочь им найти новый интерес, дать им возможность попробовать что-то другое.

Прежде, чем я пришел к йоге и остановился на этом направлении, мне удалось позаниматься танцами, борьбой, фехтованием, общими направлениями фитнеса и каждый раз меня возвращало обратно в йогу. Без других секций, не было бы осознанного выбора сейчас. Поэтому я радуюсь, когда дети говорят, что любят йогу, но и понимаю, что для них это ступенька в развитии. Кто-то пойдет дальше, кто-то свернет, но, в конце концов, мы все обязательно встретимся.

На фотографии валентинка, которую подарили мне ребята дошкольной группы.

На секцию ко мне попадали только хорошие ребята. Если брать каждого в отдельности, то у каждого ребенка своя уникальная история, свои способности и таланты, свой взгляд на мир. С каждым можно учиться. Правда, есть одно важное «но» - не все дети способны работать в одной группе.

Когда ко мне приводят ребенка на занятие, уже через полчаса я могу определить, останется он в начальной группе или можно перевести его (после освоения базы) в группу посильнее. Процесс отбора почти мгновенный. Бывает, приходят ребята, которые ни спортом, ни йогой не занимались, но в них видна направленность на результат, способность достигать успехов в практике. Это совсем не значит, что остальные, кто пришли в группу, безнадежны, просто у них период «раскачки» гораздо дольше. Кто-то ещё не готов к осознанной практике. Ребенку хочется играть, беситься, общаться, а ему йогу предлагают. В этом случае инструктор оказывается между двух огней. Родитель хочет, чтобы ребенок научился чему-то, ребенок хочет развлекаться. Обычно это заканчивается, либо тем, что родители забирают ребенка с секции, так как думают, что в другом месте «мозги ему вправят», либо, если инструктор будет «ломать» ученика, ребенок сам убегает.

Группы не формируются однородно. В одной группе может оказаться три человека, которые хотят учиться и десять, которые бесятся. Поэтому, если есть возможность, нужно формировать две группы. Условно я делю группы на «младших» и «старших». В старшей группе может оказаться и дошкольник, и первоклассник, и семиклассник. Как и в младшей, вполне может оказаться ученик пятого класса. Отличие одной группы от другой в скорости освоения техник йоги и осознанном отношении к занятиям.

В спортивной школе эта система уже отработана. Каждый год я делаю набор, а потом из первогодок выбираю тех, кого перевожу в свою основную группу. В основной группе мы учим сложные упражнения, делаем общие чаепития, готовимся к ежегодному фестивалю по йоге. Ребята, которые уже занимаются долго, учат и подтягивают тех, кто приходит в группу позже. А что происходит с первой «младшей» группой? Обычно часть ребят, которые пришли поглазеть на йогу и заниматься серьезно на секции не собирались - рассеиваются. Остальные остаются только для того, чтобы поиграть, и толком упражнения не учат. В позапрошлом году была ситуация, когда младшая группа столкнулась со старшими. Тогда девочка из «младших», увидев, что в старшей группе уже научились стоять на голове, и делать другие сложные позы, с удивлением спросила меня: «А мы, почему так не умеем?». Младшие немного поудивлялись, а потом снова принялись беситься.

Если не проводить отбор и оставлять группы такими, какие они есть, то, иногда, можно услышать отчаянные крики детей, обращенные к своим товарищам, с просьбами «заткнуться» и не мешать заниматься. Страдают те, кто хотят учиться. Но, если давить на группы, в которых дети ещё не готовые к серьёзной работе, то можно испортить отношения с ребятами. Нельзя всех детей уравнять и сделать одинаковыми. Я и люблю своих учеников, потому что они разные. Поэтому формировать группы нужно не просто, сгоняя всех в одну, а разделяя детей по интересам.

Я получаю искреннее удовольствие от работы с хулиганистыми группами, мы делаем обязательный минимум: разминка + один блок на силу или гибкость + комплекс из йоги и много играем. Ребята очень артистичные, весёлые, задорные от них я многого не требую и они, и я, получаем от занятий йогой гораздо больше, чем, если бы мы с ними «бодались и ругались». Часто они рассказывают истории из жизни, делятся какими-то находками, дурачатся. А, вот с серьезными группами, мы работаем на результат, много тянемся, качаем мышцы, делаем сложные позы и… играем ещё больше, чем с первой группой, потому что «старшие» приходят осознанно на занятия и с ними можно заниматься больше и дольше. Занятие «младших» длится от 40 до 60 минут. Занятие «старших» от 60 минут до 2 часов.

Конечно, каждому родителю хочется, чтобы его ребенок достиг успеха в секции, был самым сильным, ловким, гибким. Важно не переборщить. Знакомы мне случаи, когда детей переводят из секции в секцию, ребенку хочется подурачиться, а родители видят в этом проявление слабоволия и считают, что найдется тренер дядя или тетя, которые его «сломают». Часто это заканчивается тем, что все секции становятся не подходящими. Каждый «созревает» в свое время. Кто-то сразу готов серьезно заниматься, а кому-то ещё два-три года только в мячик играть. Так лучше пусть играет в мяч и получает от этого удовольствие, чем обижается на весь мир или совсем отказывается от тренировок.

Пробовать расширять границы интересов нужно. Нужно давать возможность посещать разные секции, возможно, что-то ребенку действительно понравится. Насильно заставлять заниматься йогой – смысла нет. Йога – это не спорт. Ты приходишь заниматься и получаешь удовольствие от занятия вместе с дружной группой и, в меру своих возможностей, прикасаешься к искусству йоги. Хочешь играть в мячик и делать несложную зарядку - идешь к младшим. Хочешь расти в практике и достигать новых уровней - идешь в старшую группу. Здесь главное, чтобы везде было комфортно. Только так можно создать условия для развития. Насилия, криков, мучений быть не должно. Там, где начинается насилие – кончается йога.

Возможно, непонимание этого и приводит к тому, что инструкторов по детской йоге мало. Йога очень специфична, она не предполагает жесткой дисциплины или давления на ребят. От этого «учительские крики» неуместны на занятиях, да и трудно инструктору по йоге ругаться на детей. Отбор на две группы дает возможность разделить ребят по тому, что им нужно в данный момент. Такое разделение снимает напряжение в группе и ребятам становится проще раскрыться. К сожалению, процесс отбора довольно долгий, но зато, результатом будет позитивное отношение к йоге, а это очень важно.

Большинство секций, которые посещают дети, останутся только в воспоминаниях. Многие спортивные кружки рассчитаны на работу только с детско-юношеским возрастом. Здоровье, приобретенное множеством тренировок, во взрослой жизни просто растрачивается. С йогой ситуация иная. Если в детстве заложить мысль, что йога – это оздоровительная система, которой полезно, интересно и нужно заниматься в любом возрасте, то в дальнейшем, эта мысль будет только подкрепляться. Поэтому важно грамотно подвести детей к этой мысли в группе, соответствующей уровню их готовности.

Есть определённое заблуждение в том, что преподавание йоги сопряжено только с положительными эмоциями и духовностью. Йоги – это такие одухотворённые люди, которые стремятся познать себя, всегда пребывают в хорошем настроении и совершенно оторваны от материального мира. Это, несколько, не так.

Вначале, когда я только начинал преподавать, у меня было представление, что с теми знаниями, которые удалось добыть и усвоить по йоге, мне не составит труда собрать группу учеников. Мне виделись группы 3-4 по 10-15 человек (и это число казалось весьма скромным), которые развиваются и растут, а вместе с ними растет моё мастерство. Тогда, организация занятий казалась делом легким, нужно только найти зал и людей – это же очень просто.

Зал.

Поиски начинаются с места. Условно залы можно разделить на две категории: бюджетные и коммерческие. Мне повезло поработать и в тех и в других. Так как больше занятий у меня на детских группах, то нужно было искать помещения при школах или вблизи школ. И тут возникает первая проблема. Бюджетные учреждения не имеют права сдавать помещения в аренду частным лицам. Если ты представитель детского клуба, спортивной организации и т.д. и т.п., то, пожалуйста, а просто открыть свою секцию нельзя. Коммерческие залы можно снять либо полностью на месяц (что для некоторых арендодателей является важным условием), либо на часы в конкретные дни. В любом случае, либо нужно много денег, либо нужно примыкать к какой-то организации.

Бюджетный зал.

Так сложилось, что я попал в спортивную школу и, это уникальный случай, когда моё направление йоги включилось в систему образования. Но, кроме того, что йога стала отдельной дисциплиной, добавились и все присущие любой учебной дисциплине формы. Отчеты, журналы, программы, сроки, квоты поступающих и… бюджетная зарплата. Зато зал при школе в моем распоряжении. Занятия в этом случае для детей бесплатные, но зарплата от организации оставляет желать лучшего, она ниже зарплаты обычного школьного учителя, работающего на ставку, но для нового направления неплохое начало. Плюс данной работы - в детях. У тебя есть возможность набрать в секцию совершенно разных детей и, если тебе нравится вести йогу, то это хорошая возможность сделать её доступной для ребят.

Коммерческий зал.

Само собой в бюджетной сфере нет возможности зарабатывать на своем труде. Странно, что этого ещё кто-то не понимает. Поэтому, инструктора ищут залы, которые можно снимать напрямую у частных лиц. В прошлом году ко мне поступило предложение от владельца спортивного зала. Аренда в месяц - 50 тысяч рублей. Даже, если разделить аренду с кем-то по 25 тысяч – это не особо оправдывает такие траты. Йога – это не такая секция, на которую ходят сотнями. Через несколько лет работы, я понял, что стабильная группа в 7 -10 человек – это уже достижение. Причем, у детей стоимость занятий ниже, чем у взрослых и хорошо, если не всё съедает трата на зал. Остается снимать помещение по часам и в основном смотреть, чтобы отбивалась и не уходила в минус арендная плата. Но, правда, есть огромный плюс работы на себя – это отсутствие бюрократического давления. Ты можешь нормально работать на своей секции, расширять методологическую базу, разрабатывать новые комплексы. В конце концов, даже времени читать практикумы больше. Если группы набираются большие, то зал снимать легко и есть отдача от труда. В этих условиях дышится легче. Но, чтобы так стало, нужно несколько лет поработать, пока наберется рабочая, хорошая группа и отсеются все любопытствующие и ленивые. Зал – это только полдела. Нужны люди.

Люди.

Если раньше я думал, что стоит только позвать людей, а нас в Самаре ого-го, и уж о своем здоровье хотя бы каждый пятый думает, то тут же наберется группа. Нет. Это так не работает. И у детей, и у взрослых ещё нет определенного представления о йоге. Чаще встречается такое мнение: «Йога – это такая древнеиндийская фигня, от которой расслабляешься и становишься мудрым». Дети прибегают с мыслями о полетах и о сидении на гвоздях. Взрослые, то хотят похудеть, то выздороветь, то просветиться. Тут нет стабильной программы. Тут нет как в единоборствах: поясов, уровней, мастеров. Все приходят со своими тараканами и, если в начале года к тебе может сбежаться человек 15-20, то уже месяца через два-три останется 4-5. И эти 4-5 – болеют, уезжают, ленятся, пропускают, отлынивают. Вот так, по крупицам, собираешь команду. Потому что хочется не абы как работать и не абы с кем, а работать хорошо и с людьми заинтересованными. Им интересно – ты стараешься. Ещё больше узнаешь, стремишься помочь. А когда люди часто пропускают, то появляется ощущение потерянного времени.

Проблема посещения плавно вытекает в проблему аренды зала. Люди ходят нестабильно, но арендодателю всё равно было у тебя десять человек или два-три на тренировке. Оплата зала, осуществляется в начале месяца, за все часы, поэтому на своих секциях я беру плату за весь месяц и пересчитываю только пропуски по болезни, это дает возможность сохранить место для занятий. В бюджетном зале, пропуски тоже не приветствуются, так как каждый пропуск показывает низкий интерес к секции, а, следовательно, это может отразиться на организации при очередной проверке. Хочешь, не хочешь – заставляй и заинтересовывай ходить.

Туда, где выгодно.

Многие мои знакомые инструктора начинают отходить от групповых занятий. Переходят на формат персональных тренировок. На персональной тренировке ты работаешь с конкретным человеком – видишь его прогресс, можешь сосредоточиться только на том, что нужно именно ему от практики йоги. Развивается формат семинаров и йога-туров, когда инструктора ездят по городам с платными семинарами или зовут всех в ближнее зарубежье и за несколько часов или дней зарабатывают, то, что они получили бы за несколько месяцев групповых занятий. Появляются, ширятся, множатся центры йоги, выдающие дипломы. Группы, на которых выдаются бумажки, набираются проще и, хотя, на бумажке будет написано «Инструктор йоги», только небольшой процент выпускников реально смогут работать инструкторами. Все остальные просто будут гордиться дорогим и красивым дипломом по йоге. Семинары и йога-туры дают кратковременный эффект. Бумажка супербыстрых курсов на инструктора – это вообще фикция без долгой, личной практики. Персональные тренировки, могут позволить себе далеко не все, хотя они и напоминают формат древней йоги, где у учителя было всего несколько способных учеников. Нужны групповые тренировки. Только стабильные, регулярные занятия могут принести пользу. Но не нужно ждать от них большой материальной отдачи.

Довольно много примеров того, как у начинающих инструкторов, да и даже у давно практикующих, срывает крышу от желания заработать. Бесконечные приглашения на курсы, напоминания о занятиях, конкурсы, челленджи, розыгрыши - всё это, чтобы привлечь и сохранить "клиентов". Не может современный йог обойтись без взаимодействия с материальным миром, но и тут нужен грамотный подход. Поэтому йогу начинают с выработки морально-нравственных качеств, а не с асан и пранаям.

Зал и учеников судьба дает по мере готовности. Сначала занимаешься, где придется, а потом появляется своё место. Начинаешь с одного-двух учеников, а потом их становится всё больше и больше. Каждый, кто приходит на йогу, проделывает свой путь. Это здорово, несмотря на все возникающие трудности. Просто нужно быть терпеливым и качественно делать своё дело. Особенно важно сохранить себя и не утонуть в материальных аспектах. Делай своё дело адекватно, не жди многого, иди вперед и, всё получится.

Йога у всех инструкторов разная, потому что инструктора разные и мотивы ведения занятий сильно отличаются. Основной вопрос, который нужно задать: «Зачем инструктор преподает йогу?». Ответ как будто очевиден, но это далеко не так.

Недавно с ребятами затронул свою любимую тему: «А для чего они собственно учатся йоге?». Ребята из младшей группы ответили: «Ну, для здоровья…». Я спрашиваю: «А, что такое здоровье? Зачем оно нужно?». Дети сразу растерялись. Боевые искусства учат защищаться, а если нужно нападать. Танцы выправляют осанку, учат координации и это красиво. Спорт держит тело в тонусе, увеличивает выносливость, дает возможность достигать определенных рекордов: бегать быстрее всех, поднимать тяжести, быть гибче, сильнее и т.д. А йога?

И вот тут ответ на этот вопрос зависит только от инструктора. Если я вижу в йоге систему оздоровительной гимнастики, то для меня, очевидно, что с помощью практики, можно развить гибкость всего тела и особенно позвоночника. Если для меня йога – это система, развивающая скрытые способности организма, то само собой – основной упор практики делаю на сложные балансы, шпагаты, упражнения на выносливость и «тайные» техники. Может быть, йога как система реабилитации, оккультное учение, техники расслабления, «модные понты», секта, имитация йоги (когда под йогой ведут что-то из фитнеса).

Для меня йога – это многоступенчатая оздоровительная система. Начинается она от закладывания базы физического здоровья, а потом с каждой ступенью раскрывает новые возможности организма. От чего зависит успех занятий йогой? От того, как активно двигается по ступеням сам инструктор. Потому что, если инструктор топчется на месте, то и ученикам он дать больше того, что умеет – не может. Поэтому грамотный инструктор находится в постоянном движении и поиске новых техник. Успех практики учеников зависит от того насколько они смогут впитать то, что дает учитель.

Спросил у ребят постарше: «Зачем учиться йоге?». Тоже замешательство. Тогда переформулировал и решил зайти по-другому: «А зачем вообще учиться, к примеру, в школе?». Ребята стали говорить, что, они в школу ходят только потому, что родители заставляют. Тогда спрашиваю: «А учителям, зачем учить? Кто их заставляет?». И тут одна девочка, хитро улыбаясь, отвечает: «А они деньги за это получают. Как и вы». То есть в голове у ребенка выстраивается логическая цепочка. Знания не нужны ни учителю, ни ребенку. Учителю нужна зарплата, а знания нужны родителям. Вот так. А если йога воспринимается как ещё один предмет нужный родителю и скучный для ребенка, то и учиться ей не имеет смысла.

Потеря понимания инструктором и учеником цели своей деятельности приводит к тому, что знания обесцениваются. Родитель упрекает ребенка: «Я деньги плачу за твои занятия». Что слышит ребенок: «Я плачу деньги за то, что нужно мне, а не тебе». А раз нужно родителю, путь сам идет и занимается, а я буду балбесничать. Инструктор сталкивается с ребятами, у которых нет мотива учиться, а есть отмазка-абстракция: «Ну, чтобы быть здоровым…», а на деле они приходят побегать, попрыгать и поиграть в мяч. Не заложили им в голову, что учеба нужна не инструктору и не родителю, а им самим. Инструктор, который теряет ориентир, сам погружается в техническое повторения одних и тех же упражнений и забывает, что его задача идти по лесенке прогресса, и каждый год нарабатывать мастерство, независимо ни от чего. Он начинает цепляться за зарплату и с отвращением ведет свой предмет. Это приводит к разрушению самой сути практики.

Зачем инструктор преподает йогу? Преподавание йоги – это передача практических знаний, полученных на своем опыте. Обучая других, инструктор сам больше углубляется в предмет, которым живет и, таким образом, помогает ученикам лучше понять то, чем они занимаются. Синергия. Если преподавание формальное, а понимание основ йоги поверхностное, то сам учитель теряет или искажает мотив для занятий.

Понимание учеником пользы обретенных знаний для всей дальнейшей жизни делает практику йогу – ценной. Когда осознается ценность практики, тогда появляется желание что-то за неё давать (внимание, время, деньги, ресурсы). Если я не вижу «Зачем мне это?», то мне неинтересно слушать любой предмет. И даже, если мне будут раскрывать все секреты бытия, то это будет пустая трата времени, если мне эти секреты «до лампочки». Поэтому нужно искать пути объяснения ребенку, что обучение нужно ему, а не другим.

У Дайаны Халперн в «Критическом мышлении» вычитал такую фразу: «Думать, как любить и умирать – каждый должен делать это сам». Пока ты сам не поймешь пользу тех знаний, которые тебе дают или пока ты сам не раскроешь смысл того, чем ты занимаешься и что даешь другим – не будет роста в том деле, которым ты занимаешься. Отвечай на своё «Зачем?».

Недавно позвонила девочка с просьбой записаться на занятия в спортивную школу. Обычно за детей говорят родители, но в этот раз что-то новенькое, я даже немного растерялся. Потом ещё две четвероклассницы из соседней школы сами позвонили, выяснили всё про занятия, а потом стали агитировать родителей привести их на секцию. Информация о занятиях циркулирует среди детей и выходит уже за рамки нашей школы, попадая в другие. Ребята рассказывают ребятам, те приглашают своих друзей и знакомых и, таким образом, мой номер телефона путешествует уже за пределы района. Во второй группе дети уже просят не принимать новичков, потому что в зале скоро будет совсем мало места.

Но чтобы возник этот «эффект снежного кома» мне нужно было проработать в спортивной школе четыре года. В течение четырех лет ко мне приходили самые разные дети и родители. Кто-то с недоверием заглядывал в зал, кто-то просился посидеть и посмотреть на занятия, кто-то разочаровывался, кто-то искал «секту» и не находил, кто-то скептически относился ко всей йоге и секцию рассматривал только как что-то, чем можно занять ребенка «на время». В общем, не так-то просто было начинать вести занятия. Были моменты, когда группы состояли из двух-трех, а иногда и одного человека. Это сейчас я получаю звонки по рекомендации родителей и учеников из разных школ: «Вот к вам ходила наша знакомая девочка, а можно мы тоже запишемся?», а тогда ничего этого не было. Сейчас у меня похожая ситуация на новом месте. Там я только открыл наборы и в соседних школах пока не понимают, как относиться к йоге. Похоже, и там всё тоже затянется на несколько лет, перед тем как образуется рабочая группа и придет понимание, что йога не просто полезна, но и необходима.

В этом году случилась и ещё одна интересная ситуация. Ко мне пришла в зал девочка из седьмого класса, а я не могу понять, откуда её знаю и, почему у неё так хорошо получаются сложные упражнения. Потом выясняется, что когда-то, когда она училась во втором классе, она ходила на мои занятия, а теперь она уже выросла, но гибкости и опыта не растеряла. И это не первый раз, когда дети возвращаются в группу. Сейчас много секций и родители с детьми мечутся от одних занятий к другим, но среди всех секций найдется не так много тех, которые подходят разному детскому возрасту и выходят за пределы «Детства». Ребята растут, интересы меняются и секции остаются позади, если ребенок не идет на другой уровень (профессиональный танцор, художник, спортсмен). Йогу же крайне недооценивают. Сейчас моим самым младшим ученикам 5-6 лет, а самым старшим 13-14, даже, если кто-то уходит из группы, то с тем опытом, который ученик нарабатывает на наших занятиях, он довольно легко восстанавливает форму и через 2-3-4 года пропуска. В йогу можно вернуться и в 20, и в 30, и в 40, и в 50 лет. Лимита и ограничения нет, а это значит, что оздоровительные практики всегда будут под рукой. Практика в йоге может только совершенствоваться, тут нет конца, а значит, в действительности: «Йога – это образ жизни».

До того как йога станет чем-то само собой разумеющимся, конечно, далеко. Чужие знания интегрируются в наш культурный опыт очень тяжело. Обычную зарядку мало кто по утрам делает, а уж какую-то «йогу», тем более. Но движение есть. Здорово, что всё больше людей понимают ценность этих занятий. Всё больше ребят узнают о йоге, есть ученики, которые уже показывают хороший уровень владения своим телом. А что будет дальше?

Когда-то литература по йоге была только в виде самиздата, у меня целый ящик занят методичками, которые печатались на «станке» нашей школы, а сейчас издаются красивые иллюстрированные пособия по работе мышц в упражнениях йоги, есть хорошая серия книг «Библиотека классической йоги» и любую информацию можно найти в интернете. Когда мой инструктор начинал вести занятия для детей, то ещё хуже было с пониманием, но постепенно всё сглаживалось и тоже происходил «эффект снежного кома».

В одной из школ, где я вешал объявления о наборах в этом году, охранник, взглянув на листовку, глубокомысленно произнес: «А что йога? Спорт есть спорт». Пусть пока спорт, главное, с каждым годом уже ближе к сути.

Работа преподавателя всегда идет на стыке человеческого отношения и практической ценности. С одной стороны ты учишь чему-то других людей, с другой стороны ты вступаешь с этими людьми в отношения. Что важнее передать знания или «подружиться с аудиторией»? Возможно ли, сочетать педагогическую концепцию «учитель-друг» с обучением конкретному предмету?

Идёт занятие по йоге у младшей группы. Вдруг мальчик неожиданно спрашивает: «Артем Михайлович, а кто такие чукчи?». Йога и чукчи, где связь? Есть вариант замылить вопрос, и сказать нечто: «У нас сейчас йога, а не урок…(где им про чукчей расскажут, может на географии?) эээ, спросишь ещё на каком-нибудь предмете». Можно рассказать про чукчей, но тогда наткнешься ещё на множество разных вопросов. Возникает проблема: «Как быть?»

Вот два примера решения этой проблемы.

1) Я еду в маршрутке на пути домой. Пробка. На одной из остановок в газель еле залезает бабушка с внучкой. Внучке лет пять и она очень любознательная. Бабушке эта любознательность мешает, и она всячески пытается подавить поток вопросов, который обрушивает на неё ребенок. В какой-то момент девочка интересуется: «Бабуль, а почему мы так медленно едем, и почему машины стоят?». Бабушка, с видом недовольного эксперта, отвечает: «Час пик». «Бабуль, а что такое час пик?». Видно, что бабушка пытается вспомнить смысл этих странных слов, но не может и, в конце концов, отвечает ребенку: «Ты ещё маленькая, ничего не поймешь». На лице у старушки расплывается самодовольная ухмылка, а девочка, некоторое время обдумывает данный ответ и, задумчиво говорит: «Ааа, понятно». Также и учителя в школе, бывает, поступают с детьми: «Ты давай не задавай лишних вопросов – учи, то, что надо!». Первое решение – подавлять лишние вопросы.

2) Несколько лет назад ко мне на группу ходила девочка из Вальдорфской школы. На одном из наших занятий она мне рассказывает: «Мы у учительницы спросили, какие бывают шляпы. Целый урок нам рассказывали, какие шляпы носили в разные времена, из чего их делали, как можно самим сделать такие шляпы и ещё много всего интересного…». Т.е. у ребенка появился вопрос, не имеющий отношения к теме занятия, остальные дети тоже захотели больше узнать о шляпах и все получили развернутый и глубокий ответ. С точки зрения многих родителей – это дикость. Я, что, своего ребенка отдаю в школу, чтобы он вместо нормальных предметов про шляпы разговаривал? Но, что важнее, вдолбить ряд знаний или культивировать интерес детей к окружающему миру? Я склоняюсь ко второму, но по практике знаю, что многим родителем кажется, что самым верным будет вдалбливать знания. Второе решение – отвечать на вопросы ребенка соразмерно своему опыту.

Получается двойственная ситуация. Хочется, чтобы и предмет усвоился и на вопросы ответить. Учитель предметник обычно загнан в рамки по времени и по материалу. Какая тут свободная педагогика? Плюс у каждого родителя свой взгляд на школу и на то, что она должна давать ребенку. Формализм выигрывает у творчества. Ребенок хочет учиться, хочет узнавать новое, но вместо того, что его интересует сейчас, он получает то, что «вроде как нужнее».

Знания и практическая ценность для жизни оказываются разделенными. Знания – это та "фигня", которой учат в школе. Практика – это, то, что приходится осваивать самостоятельно. Когда я учился в школе, я ощущал всю бесполезность того, что мне приходится учить. Каждый день нужно было «перетерпеть». Пришлось придумывать для себя свою программу обучения. Покупать книги по предметам, которые могут мне реально пригодиться и ходить в школу для аттестата. Я люблю учиться, но школа – это не то место, где любовь к учебе – это неотъемлемый элемент образовательной программы.

Не отвечая на вопросы детей, ты ограничиваешь их интерес. Не даешь им уцепиться за что-то любопытное, чтобы впоследствии их любопытство вылилось в профессию или научную работу. Разговоры о шляпах – актуальнее, чем скучная зубрежка нудного предмета. Если ребенка что-то интересует нужно давать ему полную информацию. Ведь тут маленькая хитрость, получив ответы на одни вопросы, дети тут же хотят узнать ещё больше и глубже, а тут один шаг до самостоятельной учебы и поиска информации. Невдомек, это тем, кто затыкает ребят и пытается дать им знания, которые им ну, совершенно, сейчас не нужны и не актуальны.

Конечно, дисциплина, графики, учебные планы должны соблюдаться. Но, если среди очередного графика, вдруг появится «неуместная жажда знаний», эту жажду нужно утолить. Тогда и предмет твой будет ребятам интересен, и идти они к тебе будут охотнее.

Довольно часто встречаю расхожее мнение, что «детская» йога – это какой-то облегченный вариант настоящей йоги. Беру слово «детская» в кавычки, так как раньше уже неоднократно говорил, что йога для детей отлична для разных возрастных групп. Занятия дошкольников не такие как занятия младшей, средней и тем более старшей группы. Детская йога или йога для детей – это обозначение учеников до 18 лет. А значит, и судить о легкости нужно не только сравнивая дошколят с взрослыми.

На занятия для взрослых довольно часто приходят люди уже далекие от спорта. В практике преобладают восстановительные техники, много медленных элементов, особый акцент делается на дыхательные упражнения, на практики расслабления. Обыкновенно, к определенному возрасту, человек уже набирает обширный букет заболеваний, тем самым создавая ограничения в упражнениях. Кому-то нельзя перевернутые позы, кому-то нельзя делать прогибы, у кого-то проблемы с шейными позвонками. У детей этих ограничений гораздо меньше, чем у взрослых. Ребенок может брать нагрузки выше, чем любой взрослый.

Чем раньше ребенок приходит в йогу, тем проще ему в дальнейшем переходить к усложненным практикам. От дошколят, конечно, мало что требуют. Хорошо, когда они делают хоть как-то приближенно к образцу. Тут главное заинтересовать и включить в работу. Но вот, начиная с младшей группы, разговор уже совсем другой. У меня на средней и старшей группах бывали ребята способные дать фору среднему инструктору по йоге. Когда я после детско-юношеской группы попал на обучение инструкторов по йоге, обучавший нас инструктор умел вполовину меньше того, что мы делали на занятиях. Да и некоторых моих учеников мне уже приходится догонять. Прогресс детских групп несопоставим с взрослыми.

Есть, правда, одно огромное НО. Взрослые приходят в йогу сознательно и, если хотят заниматься, то прилагают к этому все усилия. Их рост в практике медленнее, чем у детей, но тут как в басне Эзопа «Черепаха и заяц». Ребенок может продвинуться очень далеко, но вдруг всё бросить или сменить направление, загордиться или наоборот расстроиться, что получается меньше, чем хочется. В то время как взрослый медленно, но постепенно, будет ползти к успеху.

Поэтому, здесь имеет место быть «обратная сложность». Ребенку проще всё дается вначале пути, но из-за определенной эмоциональной незрелости, он как легко приобретает, так легко и теряет все наработанные навыки. Взрослому сложнее вначале, но, если взрослый проявит силу воли и дисциплину, то сможет выйти на вполне неплохой уровень. Детская йога не означает легкая йога, а взрослая совсем не связана со сложностью. Скорее даже наоборот. Это у детей все самые сложные упражнения, а вот взрослые как раз пытаются обрести контроль над своим телом в процессе мягкой практики.

В сентябре начнутся наборы на группы, причем в этом году, всё очень необычно. Кроме того, что я буду набирать детей и взрослых на йогу, расширяется профиль моей работы в спортивной школе. Летом я написал две образовательные программы по физкультурно-спортивному направлению, в которых переработал прошлый опыт преподавания и включил современные технологии в области фитнеса как основу к упражнениям йоги.

Осваивать йогу без физической базы способны немногие. С первого года моей работы в спортивной школе я пробовал с ребятами разные техники из фитнеса. Так я изменил комплексы из стретчинга, вписав в них асаны йоги. Комплексы из пилатеса использовал в качестве подготовки для силовых упражнений типа Майюрасаны (позы павлина). В качестве эксперимента с одной из групп мы брали элементы аэробики как определенную замену пранаямам и подготовку к динамическим комплексам. Такой подход с незначительной корректировкой оправдал себя. С некоторыми ребятами мы за один год выходили на освоение сложных упражнений йоги без особых трудностей.

Для взрослых общая физическая подготовка даже более необходима, чем для детей. Поэтому и программу взрослых групп я корректирую, основной акцент, делая на первичное укрепление тела и последующее включение асан. Так вместе с группами по классической Хатха-йоге, появятся фитнес-группы. Эти группы для детей будут работать уже с сентября.

Увеличивается количество мест, в которых в этом году будут проходить наборы. Остается также набор в нескольких залах в Кировском районе и рассматривается несколько мест в Промышленном районе. Если есть предложения по местам, где есть желающие заниматься, пишите, посмотрим, может быть, и в вашем районе города Самара запустим группы.

Сочетать йогу и фитнес дисциплины - не такое уж новое решение. «Йогалатес» - йога+пилатес, Фитнес-йога, бодифлекс (если приглядеться к упражнениям – это та же йога) и т.д. Можно добавлять разные направления к йоге. Единственное, что нельзя делать, это подменять йогу фитнесом. Хорошо, когда ты осознаешь, что с помощью вспомогательных упражнений ты сможешь сделать практику йоги глубже, но плохо, если ты начинаешь превращать йогу в физкультуру.

Представьте человека, который использует телефон только в качестве фонарика. Светит экраном, когда темно или когда нужно вставить ключи в замочную скважину. В целом, телефон может играть роль фонарика, но это не его основная функция. При этом такой человек не осознает, что функционал телефона гораздо больше, чем просто давать свет. Такое понимание вещей может показаться глупым, но, в йоге я с подобным «узким восприятием» сталкиваюсь довольно часто.

Мне лет восемь-девять, мы приехали на остров Зелененький, когда ещё там собирались йоги нашей школы. Нас до лагеря провожал мужчина, который рассказывал, как его в йогу привела больная спина. Боли были страшные, нужно было что-то делать, решил заняться йогой. Занятие за занятием потихоньку стал восстанавливаться. Теперь спина не болит, к йогам за Волгу он по привычке ездит, а сам заниматься перестал уже. Цель достигнута, большего он и не хотел. Я тогда подумал, что это довольно глупо прекращать практику. Ведь здоровая спина – это побочное явление. Йога как система оздоравливает весь организм в целом. Западная медицина сосредоточена на отдельном органе, а восточная рассматривает органы в связи друг с другом и тело в общем. Задача йога – восстановить весь организм, а не часть. Поэтому, казалось бы, несвязанные с больным органом упражнения как раз таки этот больной орган опосредовано и лечат.

Иметь в своем арсенале одну из древнейших систем оздоровления и использовать её только для того, чтобы спина не болела или, чтобы ноги растянуть – это как-то странно. Не менее странно, называть йогой акробатику или превращать её в сплошную лечебную физкультуру. Почему-то эта тема стала особенно актуальной в этом году. Сейчас у меня какие-то огромные наборы в спортивную школу и, в связи с этим, я постоянно общаюсь с разными родителями. Вот так подходит ко мне мама одного ученика и говорит: «Вы знаете, ваши занятия это, конечно, хорошо, но у нас основное – это танцы. Мы просто хотим для общего развития походить». Танцы – это прекрасно, но что ребенок будет делать после них? Вы собираетесь идти в большой спорт, участвовать в мировых чемпионатах? Хотите, чтобы ребенок стал профессиональным танцором и тренером? Как-то родитель об этом не задумывается. Танцы дают очень много, они правят осанку, учат ритму, дают хорошую растяжку, но, как и всякий спорт имеют ряд побочных эффектов. Йогов всех возрастов превеликое множество, а сколько можно насчитать танцоров, скажем возрастом после сорока лет, а сколько из них без профессиональных травм?

То же касается единоборств. Приводят мне мальчишек спортсменов с забитыми мышцами спины и негнущимися ногами - просят меня помочь им спину поправить и растяжку улучшить. На одно моё занятие приходится три занятия борьбой. Я спину растягиваю, а им её в три раза больше забивают, и получается Сизифов труд. Защищать себя и быть сильным – это очень важно, но опять, до какого возраста подобного рода нагрузки будут полезны и, если это не перейдет в тренерство, то куда дальше идти юным борцам? И тут йогу рассматривают как что-то побочное, по типу: «Добавим йогу до кучи, вдруг будет полезно».

Нет понимания, что как раз-таки йогу и нужно делать основой всякой физической деятельности. Опыт показывает, что у наших ребят, которые выходили из йоги и попадали в танцы или борьбу успехи были выше именно за счет крепкой базы. Йога как основа, остальное по выбору ученика. Йога – это серьезная, сложная система, которая требует труда, настойчивости и дисциплины в практике. Практике, которая будет длиться всю жизнь, а не маленький период времени начальной или средней школы. Практике, в основе которой, лежит не достижение высокого спортивного результата, а в первую очередь – здоровье.

Мне очень не хватает этого понимания. Потому что когда приходит осознание уже много времени оказывается упущенным. Приходится работать от забитых мышц, от травмированных связок, от разного рода болезней позвоночника и всего этого не было бы, если бы ребенок изначально занимался йогой и рассматривал бы её как базовую дисциплину, а не просто как что-то побочное, что ему добавили «до кучи».

Через мою секцию за эти «официальные» шесть лет работы в спортивной школе и в других местах прошло, наверное, уже больше нескольких сотен детей. Только с небольшой частью ребят мы продолжаем поддерживать отношения. Большинство пробегают мимо, задерживаясь на пару занятий, на пару месяцев, на год. Кто-то уходит, а потом возвращается. Кто-то забегает ко мне всего на несколько занятий, но стабильно раз в полгода. С кем-то мы встречаемся уже вне занятий.

Детско-юношеская секция по йоге – это какой-то крайне сложный конструкт, в котором я до сих пор до конца не могу разобраться. Иногда группа разваливается на глазах и уже, кажется, что придется закрывать секцию. Людей мало, денег едва хватает на то, чтобы закрывать аренду, всё говорит о том, что предприятие, в которое я ввязался, крайне несостоятельно. Окружающие говорят, что пора бы сменить вектор деятельности и бросить эту затею. Но потом как-то по волшебству происходит ряд событий, который выравнивает ситуацию, меняются залы, меняются люди, вдруг всё становится вполне себе хорошо. И вот снова полные группы и куча новых лиц. Младшая, средняя, старшая группа, иногда даже дошколята. И, если смотреть от точки, с которой я начинал, до сегодняшнего дня, то можно увидеть, как росло количество учеников, и нарастал методический материал к занятиям разных лет обучения. Для меня тяжело переживать расставание с ребятами, с которыми мы прошли уже довольно долгий путь, но я ещё продолжаю мечтать о детско-юношеском клубе по йоге, в котором была бы преемственность между старшими и младшими учениками, была бы общность между детьми и ребята продолжали бы общаться вне секции. Мне кажется это, то, чего сейчас не хватает. Нужно место, в которое дети могли бы приходить, и где им хотелось бы оставаться. Место, построенное на доверии и осознанности.

Почему я говорю об осознанности? Потому что, к сожалению, мы живем во время, когда над искренними отношениями между участниками группы преобладают товарно-денежные отношения. В спортивной школе я веду йогу и фитнес для детей бесплатно, некоторые родители рассматривают эти занятия как вариант «халявы» и бывают ребята, которые приходят не из-за того, что им интересен мой предмет, а потому, что здесь учат чему-то «за просто так». Ни родители, ни дети не готовы вкладываться, они настроены только брать. Нет у них эмоциональной вовлеченности, нет желания тратить время на развитие группы, нет желания вкладывать силы в построение уважительных отношений друг к другу. Вот так у меня появляются дети, которым абсолютно неинтересны занятия. На одной из тренировок я спросил одного особо отпетого хулигана, зачем он ходит, на что он ответил: «Если я не буду ходить, мне мама голову оторвет, это же бесплатно».

Похожее происходит и на платных секциях, я никогда не беру за занятия больше, чем нужно, независимо от того повышают мне аренду или сокращается ли количество учеников. Но при этом всегда находятся люди, которые хотят дешевле, или ищут поводы пропускать занятия, не оплачивая зал. Бывает и так, что человек проходил месяц, не оплатив занятия, а потом просто перестал ходить. Бывают месяцы, когда я доплачиваю за аренду из своей школьной зарплаты. Всем хочется высокого уровня преподавания при минимальных тратах. Но невозможно построить ничего хорошего, если ты сам не готов быть частью процесса. Отсюда и проблемы современного образования, когда к учителям относятся как к обслуживающему персоналу. В свою очередь у преподавателей пропадает всякая мотивация готовить качественные уроки. Как любит говорить мой друг в таких случаях: «Как платят – так и работаю».

Когда появляются ученики, которые хотят расти и развиваться вместе с тобой, все эти проблемы уходят на задний план и не представляют важности. Но, бывает, что приходят люди, которые совсем не понимают, как работает детско-юношеская группа, и смотрят на тебя как на инструмент удовлетворения своих потребностей. Тогда тебя «душит» эмоционально и морально эта гнетущая атмосфера какой-то абсурдной глупости. Это скорее вопрос философский. Вопрос чужого труда и отношения к нему. В данном случае перефразируя известную цитату можно сказать: «Относись к чужому труду, так, как хотел бы, чтобы относились к твоему».

Любые отношения, особенно внутригрупповые – это труд. А труд требует усилий. Это, значит, что ты не просто приходишь на занятие с ожиданием того, что тебе дадут сегодня, но и с мыслью о том, чем ты можешь быть полезен другим и что ты можешь дать. Осознание всего этого меняет и отношение к тренировкам. Мне нравится, что некоторые из моих ребят начинают это понимать. Отсутствие цены за занятия как на бесплатных секциях не означает, что преподаваемый предмет не имеет ценности, а преподаватель дурак, который сам виноват, что выбрал такой формат тренировок. Присутствие цены также не обозначает, что кто-то хочет вас ободрать и обмануть, за зал нужно платить и за труд и время тоже. В теории, всё очень просто, на деле всё не так однозначно.

В большинстве случаев именно у детей встречается позиция: «Что другие могут сделать для меня?» - абсолютно потребленческая. Отсюда потом вытекает утверждение: «Мне все должны». А учат их этому родители, которые потом от этого сами и страдают. Моя сверхзадача поменять отношение на: «Что я могу сделать для других?». Из первой позиции возникает обида на других людей из второй дружба с окружающими людьми. Обижаться или дружить – каждый выбирает сам. Но я склоняюсь ко второму, к крепким и дружеским отношениям с ребятами, основанным на общей деятельности, осознанности и доверии друг другу.

Дети любят задавать вопросы, темы могут быть самые разные, вопросы могут быть простыми или сложными. Провокационными или хитрыми, философскими или наивными. Глубина вопроса зависит от того насколько тебе доверяют. Диалог - это показатель открытости. Чем больше ребенок зажат авторитетом учителя и рамками предмета, тем сильнее он скрывает свое истинное отношение к вещам. Не все учителя умеют отвечать на вопросы и адекватно на них реагировать. Ученик может бояться спросить что-то из-за страха перед учителем. В свою очередь, учитель не слышит вопросов, и думает, что хорошо преподает предмет.

С одной стороны молчаливый ученик - удобный ученик. Молчит, делает и внимание не привлекает. С другой стороны, общение, возникающее между преподавателем и детьми, обогащает обоих, хоть и становится трудно отделить предмет от личных отношений. Приведу пример. Есть дети (есть такие и взрослые), которые вообще не общаются с тобой, просто занимаются и жаждут окончания занятия. С ними заниматься непросто, такой ребенок не видит у вас общих интересов, для него тренировка вынужденная необходимость. А есть те, кто ждёт занятие не столько ради занятия, а ради того, чтобы поговорить с тобой. Вот тут тысяча вопросов возникает в минуту и про греческих богов и про клады и про Петра I и про Африку, про то, что хорошо, что плохо, про то, как поступать в той или иной ситуации. Чем богаче твоя эрудиция, чем больше твоя вовлеченность, тем сложнее вопросы детей и тем выше ответственность за информацию, которую ты даешь. С такими ребятами тренировка пролетает мгновенно, но остаётся ощущение незаконченности. Не всё высказано. Тогда задумываешься, что час для занятия - это мало.

У детей огромная потребность в информации. При этом они хорошо отличают лицемерное «духовно-нравственное воспитание» от действительности. Они отлично понимают и видят, что происходит в семье и обществе и не поможет тут введение в школьную программу предмета «Нравственные основы семейной жизни», который должен объяснить, как всё «по-настоящему» устроено. Они видят родной город и цинично относятся ко всякому «Самароведению». А их половым воспитанием занимается интернет, потому что учительница биологии стесняется в рамках предмета «Анатомии» рассказать хотя бы об устройстве человеческого тела. По факту никто не отвечает на интересующие их вопросы, а пытается давать мертвые знания и обманывает, что вокруг всё хорошо.

Родители замалчивают проблемы, стесняются говорить на «опасные темы», да и больше поучают, чем слушают. Да и в учителя сейчас идут не от хорошей жизни и чаще не по призванию, а по образованию, больше некуда. Какие нравственные ценности может привить учитель, который не живет, а выживает на свою зарплату? Которому неинтересен его предмет и который вынужденно терпит детей? Вот ребята, хорошо учитесь, поступайте правильно и будете потом как я? Детей такая перспектива не привлекает. Ни тем, ни другим - доверия нет.

Иногда я бываю на собраниях учителей, которые настолько погружены в «педагогическую шизофрению», что искренне верят, что делают большое дело, принося себя в жертву детям. Они не слышат детей, они упиваются собственной значимостью. Дети остаются одни со своими вопросами. Проблема в том, что учитель – это не «машина знаний» и не «мученик», а ученик – совсем не глуп, как может показаться. Они - два человека, один из которых думает, что знает чуть больше, чем другой (причем они могут меняться ролями).

Надо не бояться говорить. Не бояться задавать вопросы и отвечать на них. Не самоутверждаться за счет детей, а утверждаться в убеждениях вместе с детьми. Думаю, это уже не просто хатха-йога тела, это ближе к джняна-йоге – к пути знания. За восемь лет работы с детско-юношескими группами могу сказать, что это ещё вопрос, кто больше кого научил, я ребят или ребята меня.

«Взрослые никогда ничего не понимают сами, и для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать» Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц».

«У меня положение безвыходное, но я хоть брыкаться могу!». «Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее!» - Льюис Кэрролл «Алиса в Стране чудес».

Начали работать в спортивной школе над дистанционным обучением детей. Со всеми этими карантинами перед нами встала фантастическая задача – учить детей физическому развитию по интернету. Задача благородная, но очень специфическая. Попробуем разобраться.

У меня несколько детско-юношеских групп, условно можно поделить их на младших, средних и старших разных лет обучения. Со старшими всё понятно, ребята умные, сами способны себя скоординировать и связаться со мной по нужным вопросам. Мы можем с ними и материалами обмениваться и видеосвязь установить. Проблема возникает с младшими и средними - с дошкольниками и с начальной школой.

Дистанционное обучение предполагает, что ребенок сможет, глядя в экран смартфона/планшета/компьютера посмотреть в текстовом/видео/аудио формате какие-то упражнения и повторить их самостоятельно. В большинстве своем дети младшей школы и тем более дошколята сами этого сделать не смогут, они ещё нуждаются во взрослом, который будет их направлять. Ученик делает неправильно упражнение – ты подходишь к нему и вручную правишь. Ученик не понял чего-то – ты многократно разными словами ему объясняешь. В новом же формате - учитель предоставляет материалы, а задачи по корректировке упражнения и многократном объяснении ложатся на родителей. Учителю от этого нелегче, потому что и он, и родители, и дети становятся участниками игры «сломанный телефон», когда один передает информацию второму, а до третьего она уже идет в искаженном виде.

Условия занятий.

Не зря для физической культуры, фитнеса, танцев или борьбы нужен спортивный зал. В зависимости от преподаваемой деятельности в этом зале должны быть специальные условия (покрытие пола, маты, брусья, канат, станки и т.д.). Очень трудно, к примеру, заниматься легкой атлетикой дома или, тем более, волейболом. Ученик должен быть одет в спортивную форму и на нем не должно быть всяких цепочек, браслетов и т.д., чтобы во время практики он ничем ни за что не зацепился и не травмировался. Ученики начальной школы ещё не очень хорошо дружат с координацией, а в условиях квартиры удариться об какой-нибудь угол – проще простого. Важно, чтобы упражнения, подбираемые для домашней работы, были наименее травмоопасны! Маленький ребенок может травмироваться на ровном месте. Вот пример из практики. Занятие подходит к концу, мы делаем последние упражнения на расслабление и вдруг девочка из группы начинает реветь. Спрашиваю, что случилось. Она говорит, что рука болит. Оказывается, пока мы все вместе делали одно упражнение, она вообще что-то своё придумала и кисть подвернула. Получила небольшое растяжение. И это при условии, что я ещё за всеми слежу и, в большей степени, успеваю предотвратить подобного рода ситуации, а кто будет следить за ребёнком дома?

Родитель – это не учитель.

Мама и папа специально на преподавателя не учились. Они не знают всех тонкостей выполнения упражнений, техники безопасности и, в данной ситуации, все материалы, которые будет подбирать тренер должны быть понятны, в первую очередь, родителям, так как через них эти материалы будут попадать к ребенку. Дистанционное занятие стоит ограничить 25 минутами - это соответствует санитарным нормам при работе с техникой. Пусть занятия будут небольшими, но регулярными. Достаточно будет сделать разминку, несколько упражнений на растяжку, небольшую мышечно-суставную гимнастику/элементы аэробики, несколько силовых упражнений и небольшой комплекс из йоги. В качестве отчетности инструктору высылаются фото и видео материалы с домашних тренировок. Не стоит слишком перенапрягаться, важно не количество, а качество. Ещё один пример про взрослых и жадность. Ко мне на тренировку приходит женщина, которая постоянно ворчит, что мы занимаемся мало времени, что мало занятий на неделе и вообще всего мало. Я по её просьбе увеличиваю время тренировок и количество занятий – она перестает ходить. На мой вопрос, почему её нет на занятиях, отвечает – мне что-то тяжело стало заниматься. Не жадничайте.

Коммуникация и игра.

Почему заниматься дома скучно? Потому что дома нет одногруппников. Дети приходят на занятие не только для того, чтобы получить какие-то навыки, они приходят также для общения друг с другом. Это важный момент социализации. Как не менее важный момент с наградой в виде игры в конце занятия. Хорошо потренировались – хорошо поиграли. Дети ещё в начале тренировки предвкушают игру и постоянно спрашивают меня, во что мы будем сегодня играть. Дома нет пространства для игры и одногруппников, поэтому заниматься будет тяжелее, чем обычно. Но, если кто-нибудь из родителей присоединится к занятию с ребенком, то, может быть, станет немного веселее. И родители позанимаются, и ребенок поделает упражнения. В условиях самоизоляции есть время заняться своим здоровьем и найти общую деятельность со своим ребенком.

Резюме. Занимайтесь регулярно (двух раз в неделю будет более чем достаточно, ребятам постарше можно и три раза). Не делайте из занятий повинность, занятия должны быть в удовольствие. Делайте фотографии упражнений и видео комплексов, так вы сможете следить за прогрессом, а инструктор увидит, что практика идет, и он не зря подбирает для вас материал. Новый формат работы – это новая точка роста. Ведь то, к чему мы должны прийти, в том числе и в фитнесе и в йоге – это самостоятельные тренировки. Научитесь работать над собой дома и будете здоровыми всю жизнь.

Меня иногда критикуют за то, что мои ученики очень шумные, разговорчивые и подвижные, мол, неправильно это, на занятии должна быть тишина, а дети как роботы или блаженные должны только делать упражнения и никак себя не проявлять, кроме как послушные и молчаливые умники и умницы. В начале моего инструкторского пути эта тема меня очень волновала. К тому же со мною периодически проводили разъяснительные беседы на тему строгости и дисциплины, то родители, то администрация.

Я искренне искал в себе строгость, но стоило мне начинать кого-то отчитывать, как мне самому становилось смешно. Передо мною стоит нашкодивший ученик, а мне не ругать его хочется, а смеяться над его проделкой. И вроде я его ругаю, но оба мы улыбаемся. Разговор не о вседозволенности. Те, кто выходят за границы разумного озорства, обычно сами довольно быстро уходят из группы или мои ученики «помогают» им поскорее уйти. Разговор скорее о принятии. Та атмосфера принятия друг друга, которая создается на занятии – это для меня ценность. Мне важно, чтобы ребенок не боялся быть собой и ощущал, что вокруг него те, кто выслушают его с искренним интересом, примут его переживания и поделятся своими мыслями и чувствами.

Недавно проводил тренировку, весь зал наполнен ребятами и вдруг кто-то начинает говорить: «А у нас случилось…», потом другой подхватывает: «А у нас было…», третий: «А мы видели…». И все прислушиваются друг к другу, добавляют, удивляются, переспрашивают. И все слышат друг друга! Несмотря на то, что в зале нет свободного места, но голос каждого слышен! И даже обычно молчаливая девочка вдруг начинает что-то рассказывать, а все её с интересом слушают. Это невероятно, зал наполнен шумом, но это необычный шум. Это шум в котором идет какой-то особенный процесс создания общего.

В такие моменты я чувствую, что нахожусь на своем месте. Не думаю, что сильно влияю на детей, но вижу, как они сильно влияют на меня. Эту атмосферу доверия, где мы ищем нужные слова друг для друга – невозможно ни купить, ни создать искусственно, ни навязать. Это для меня и есть йога и мне радостно быть частью этого, хотя, быть может, это не совсем соответствует формату обычного урока.